Психоконструкт

— Это точно. Если тебя упекут на отдохнуть от стресса, обратно можешь не выбраться. Кто-то хочет, чтобы ты продолжил поиск. Кто-то ведь заставил тебя его начать. А кому-то это может не понравиться. — Трэй наклонился вперёд, опасно нависнув над сияющей бездной, потом снова выпрямился. — И тебя просто упекут туда, где ты будешь безопасен. То есть туда, откуда тебя уже не выпустят, ВинКей.

— Вот как? Почему ты мне всё это говоришь? — Винсент попытался найти в мешанине огней знакомые улицы, но город с вышины казался совершенно другим.

— Я изучаю. Как я уже говорил, я исследую людей. Ты — редкий тип, вымирающий всю историю человечества. И никак не вымерший. — Трэй коротко рассмеялся и опять качнулся вперёд. Ему нравилось балансировать на грани всего — жизни, дозволенного, истины, безумия. Это придавало значимость и ценность тому, что он всё-таки возвращался. — Ты ищешь. И знаешь, не ответы и не истину. Ты ищешь себя. Исследуешь, пытаешься понять. Я такой же. Ты задаёшь вопросы, я изучаю людей. Но цель одинаковая — мы хотим понять самих себя. В нас годами росло недовольство, непонимание. И нам это надоело. Я вот забил на учёбу и занялся делом. Ты так врос во всё это, что тебе понадобился толчок, удар шокером под дых, чтобы начать шевелиться.

— Наверное. Может быть, ты и прав. Мне надо всё это обдумать, Трэй. Я пойду? Было интересно, жаль, что мы враги. — Винсент говорил искренне. После разговора с Трэем он почувствовал странный покой. Как будто ему дали ответы на мучавшие его вопросы. Как будто дали понять — всё хорошо, так и должно быть. То, что он делал, не было неправильным, по крайней мере, для него.

— Иди. Ты знаешь, где меня искать если что. И если меня не уволокут куда-нибудь. — Трэй махнул ему рукой и снова открыл ноутбук, запустил какое-то приложение и полностью в него погрузился.

Винсент был уверен, что Трэй так и не услышал его «спасибо» в грохоте музыки в наушниках. По лестнице он спускался медленно, ничего вокруг не замечая. В голове крутились мысли, вопросы и ответы, какие-то образы. Радость, восторг и ужас. Невероятный подъём и опустошённость. Лифт он вызвал машинально на два этажа ниже, чем мог бы, странно, что его вообще не отключили на ночь. Трэй дал ему очень важный ответ — зачем ему искать Пигмалиона.

— Это поиск самого себя. Мне не нужен никакой Пигмалион, я просто хочу понять себя и то, что со мной происходит. И почему. — Винсент рассмеялся, уткнувшись лбом в холодную стенку лифта. — Я просто хочу знать.

Снаружи было холодно и как-то промозгло. Винсент зябко поёжился и поднял воротник своей куртки. Она совершенно не грела. Там, наверху, где дул пронизывающий ветер, не сдерживаемый стенами домов, он был слишком увлечён разговором. Только сейчас Винсент понял, как сильно он там замёрз. До дома он шёл быстро, пытаясь хоть как-то согреться. Ключи выскользнули из окоченевших, негнущихся пальцев, и Винсент минут пять шарил в темноте по полу, пытаясь их найти. Домоуправление отключало освещение на лестничной площадке в час ночи. Наконец-то справившись с замком, Винсент ввалился в квартиру, на ходу стягивая промёрзшую куртку.

— Завтра, наверное, снег пойдёт. — Пожаловался он крану в ванной. Тёплая вода показалась обжигающе горячей. — Как же я там замёрз!

Вышел из ванной он только полчаса спустя, когда прогрелся и немного успокоился. Потом Винсент пошёл на кухню и поставил чайник на огонь. Надо было ложиться спать, но он понимал, что сразу уснуть не сможет. Слишком невероятным было то, о чём ему рассказал тот подросток-хакер. Слишком невозможным казалось то, что творилось с ним самим. Квест, и сейчас он дошёл до ключевой точки сюжета. Длинный диалог, выбор фраз влияет на то, в какую ветку он попадёт. Вот только нет прохождения, нельзя посмотреть, какие концовки возможны.

— Что за глупости. Я просто хочу во всём этом разобраться. Хочу, чтобы меня оставили в покое. — Винсент покачал головой. Действительно, чего ещё он, законопослушный и разумный гражданин, мог желать? Только спокойствия и стабильности. — Тогда мне лучше не задавать вопросов.

Чайник закипел, и Винсент залил кипятком две ложки какао. Несколько маленьких маршмеллоу и кусочек тростникового сахара. И ещё сливки сверху. Рука машинально потянулась за шоколадным печеньем в вазочке на столе, хотя есть он не собирался. Винсент прикрыл глаза, не торопясь и с наслаждением потягивая напиток. Бархатистая сладкая жидкость стекала по горлу, выгоняя последние крупицы холода, улицы и страха из тела. Внутри оставались только уют и покой. Винсент прихватил губами кусочек зефира и выпрямился. Этот покой был ложным, уют — искусственным. Он сам убеждал себя в том, что он в безопасности, что всё хорошо. Пока он не закончит свой поиск, покоя ему не видать. Любопытство не позволит усидеть на одном месте.