Психический мир будущего

«Прыщи нужны для того, чтобы человек начал следить за своей внешностью, что, в свою очередь, повышает вероятность сексуального взаимодействия — отсюда вытекает передача по наследству генов, вызывающих прыщи».

Между тем известно, что воспаление — достаточно строго генетически контролируемый процесс. Кроме того, наиболее частые юношеские угри (асnае vulgaris) на самом деле развиваются в возрасте от четырнадцати до девятнадцати лет и сопровождаются значительным дистанцированием от противоположного пола и переживаниями неполноценности, тем самым этот признак отодвигает репродуктивный возраст на более поздний и зрелый период, что, безусловно, адаптивно для нового поколения.

Прошлое, настоящее и будущее в этих этолого-социобиологических гипотезах уже объединены в континуум эволюционного (биологического, индивидуального и исторического) времени. Мы с В. Егоровым также распространили систему платы\выигрыша на социально-психологические феномены, связанные с деструкцией экономики (табл. 3).

Мне кажется, что патология развивается по законам этологии и социобиологии, то есть её носители имеют не до конца известные или непрямые селективные преимущества, но содержат также перспективный потенциал, то есть те возможности, которые пока не могут быть использованы. Эти возможности может раскрыть психиатрическая и психологическая герменевтика и эволюционная психиатрия. Роль психиатрии при доверии к селективным преимуществам должна быть аналогичной роли эколога, она должна охранять данную группу генов и повышать их престиж.

Д. Филов. Крымский след.

_{X. м., 116x89, 1995}

Символы прошлого

Прошлое — это как время биологической эволюции, так и этапы истории вплоть до Новейшего времени. Презентация символов прошлого как «ядерных» или осевых означает возврат назад, то есть регресс.

Вся психопатология содержит в той или иной степени выраженности проявления регресса. Палео-неолитичность, филогенетический и онтогенетический регресс можно обнаружить в патологическом мышлении, сознании, памяти, восприятии, эмоциональности и инстинктивной жизни. В частности, осколки этой регрессивности проявляются у всех людей при стрессе, однако эти же признаки являются постоянными спутниками аномалий. Регресс можно достаточно точно связать с генетическими причинами. Например, крупные касатки, доги, орангутанги в естественных условиях умирают от мозговой атрофии, которая очень напоминает болезнь Альцгеймера у человека. Вероятно, мы храним в себе возможности регресса в собственное прошлое — историческое и биологическое.

При задержках развития и олигофрениях прошлое является единственной актуальностью, при психозе, в том числе интоксикационном, оно сочетается с актуальным сознанием. Интоксикация — самый доступный и регулируемый способ достижения регресса и доступа к бессознательному видовому и индивидуальному прошлому (В. П. Самохвалов, В. С. Крылов, 1995). В целом, архаическому сознанию, близкому регрессивному, свойственно следующее.

• Фиксация на прецеденте, то есть редком событии, которому придается сверхценное значение. В частности, предполагается, что мифологический ум обращает внимание на чёрную кошку именно потому, что она встречается реже. По этой же причине чаще «дурной» глаз ассоциируется с расово-этнически более редким для славян чёрным глазом.

• Этиологизм, стремление во что бы то ни стало понять причину поведения прецедента, особенно ярко проявляется при стрессе «Почему это именно со мной случилось?» Поиски причин всегда присутствуют при любой хронической болезни, утрате и лишениях.

• Неразделимость субъекта и объекта, например человека и его изображения, предмета и знака, существа и его имени, единичного и множественного, пространства и времени. Такая неразделимость в целом выглядит как единство видеть — знать — понимать, то есть как синкретизм психических функций. Классическим примером является разрушение образа возлюбленного после его измены. Полагается, что девушка бессознательно идентифицирует образ и возлюбленного. Поклонники немедленно идентифицируют актёра и его образ, а вандалы — образ разрушаемого памятника с ненавистным им временем или человеком. Так же объединяется имя и человек и возникает стремление к деноминации.

• Высокая связь с аффектом, то есть ярким выражением эмоций, и неотделимость сознания от аффекта.

• Бинарные оппозиции, которые проявляются в структуризации мира по принципу верха\низа, позитивного\ негативного, сырого\варёного и т. д.

Однако эти принципы могут блекнуть перед яркими аналогиями, когда мы можем прямо обнаружить отчётливое сходство символа или образа в переживании сегодня и в глубоком прошлом, недоступном реальному сознанию.