Псих

«Ну, конечно, не знает!», – про себя хмыкнул Баал, но продолжил вслух:

– И ведь же, паразиты, больше интересуются и знают о том, как там за кордоном течёт жизнь, чем волнуются над тем, что творится здесь, под боком. Что всё же, наверное, заложено в них небесной природой, сделав их близорукими к своим ближним, но – дальнозоркими в видении соседских неуспехов, а в особенности – успехов. И тебя разве это не удивляет? – спросил Баал Асмодея.

– Последний, кто смог меня удивить, был Господь, представивший нам человека, после чего я – как и многие из нас – уже ничему не удивляюсь, предоставив эту прерогативу человеку, – стиснув зубы, проговорил Асмодей, замолчал, а затем, как ни в чём небывало, улыбнулся и заявил. – Зато теперь у нас появилась возможность, ох, как удивить этот объект нашего первородного удивления. Ха-ха! – разразился смехом он.

– Ладно, я тебя понял. Но я имел в виду совершенно другое. Этот портрет наши отделения используют, как символ отношения к представителям нового создания творца – людям, которое и может быть выражено только самой личностью человека. В качестве которого, нами и был выбран этот представитель рода людского. И если для нас он олицетворяет наше уверование в то, что всё в мире относительно – небеса имеют на этот счёт иную точку зрения. Они там, наверху, заявляют, что мы опять всё недопоняли и в результате этого – переврали, придав ему облегчённый простонародный смысл, когда как Эйнштейн предложил совсем другое: скорость света всегда постоянна, вне зависимости от того, в какой системе координат она будет измеряться. Из чего они (как всегда!) сделали соответствующие их воззрениям выводы, представив свою концепцию постоянства божественного света, который не зависит от вашего местоположения, то есть: будь ты хоть на небесах, или хоть даже в самом дальнем уголке ада – божественный свет будет тебя всё так же освещать, стоит только тебе обратиться за ним, – выдохнул раскрасневшийся Баал.

– Я всегда знал, что наука служит во благо творца, – задумчиво ответил Асмодей. – И что они, тем самым, решили отблагодарить этого ученого. – Указывая на картину, произнёс он.

– Угу, – кивнул Баал.

– А сам-то он, где наслаждается божественным светом? – спросил Асмодей.

– А разве это имеет значение, если он постоянен в любой точке твоего нахождения, – ухмыльнулся Баал, вслед которому разразился смехом и Асмодей. – Ему представилась практическая возможность изучить постоянство божественного света в разных системах координат, относительность применения которых, будет зависеть от постоянства нашего отношения к нему, которое, в свою очередь, тоже относительно, – продолжал посмеиваться Баал.

Видя подходящее настроение Баала, Асмодей перевёл разговор на другую тему.

– Кстати, раз на то пошло, я хотел поговорить о моём контакте с Серафимы.

– Ну, и что ты хотел? – стал серьезным Баал.

– Хочу, для налаживания с ней доверительных отношений, сводить её на экскурсию по нашим объектам. Ну, и не помешал бы пропуск для этого, – сообщил Баалу в повисшей тишине Асмодей.

– Знаю я эти твои доверительные отношения… – забулькал смех в горле Баала, бросающего взгляд на этого неутомимого в своей области разнотношений Асмодея. – Ты же знаешь, что я для тебя на многое готов. Так что будет тебе пропуск. Вот только когда ты с ней соберешься экскурсировать – дай мне знать, а то мало ли что. Ты же знаешь: у нас тут всякое бывает, – причмокнул губами Баал.

– Без проблем, – ответил Асмодей, ожидая наконец-то услышать то, для чего он был вызван сюда.

Но Баал, казалось, забыл обо всём и, уточнив у него, когда он предположительно собирается привести Серафимы, распрощался с ним.

Закрыв дверь за Асмодеем, Баал ещё раз бросил взгляд на портрет Эйнштейна, подмигнул тому и удовлетворенный этим завалился в кресло, после чего пообуревал немного мыслями, которые вновь вызвали в нём вспышку ярости, что не замедлило выразиться в виде восклицательного монолога:

– А ведь был шанс на прощение, если бы не этот выскочка – Сатана – со своим планом «Древо». Видите ли, тем самым он сведёт на нет всю человеческую затею. И что из этого получилось? Кроме того, что процесс войны стал необратим, и партия радикалов во главе с Сатаной, отодвинув умеренных, сумела занять все важнейшие посты в системе управления, взяв курс на безсантиментное противостояние с небесами. Он, видите ли, думал… Чем? Своей козьей головой? Козлина, – в сердцах завершил свой блок умопомрачения ударом кулака об стол Баал, но затем, осмотрев свой кабинет, продолжил начатое. – Или же всё-таки Люцифер от отчаяния своего положения, решил больше не полагаться на здравомыслие и передал все бразды правления этим выворотням, чьи истинные властные желания ни от кого уже теперь не скрыть…

Но Баал не смог закончить свои размышления – к нему на доклад явился его личный поверенный.

– С мест сообщают… – начал свой доклад поверенный Агн.

Глава 6 Местечковость встреч с его определениями