Пси-ON. Книга II

Хотелось бы, чтобы это было именно так, и тренировки со мной не приблизят конец затухающего псиона-ветерана, столько повидавшего на своём веку, но не озлобившегося и сохраняющего бодрость духа.

Всем бы так, и человечество тогда горя бы не знало.

— Я, конечно, нарушу установившуюся идиллию, но хотя бы сегодня — только тесты, без тренировок. Не стоит лишний раз беспокоить наших сенсоров. — Вмешался обер-комиссар. — И не забывайте, учитель, что Олег Сергеевич тоже имеет свой интерес. Ничуть не меньший, чем ваш.

Палей в ответ на это тяжко, по-старчески вздохнул… и отступил, как буквально, так и не совсем.

— Не наседаю, не наседаю. Всему своё время, но поставленной задачей я очень доволен. Андрей, можешь передать выше, что я возьмусь за обучение столь перспективного юноши. Мы возмёмся. — Исправился старик.

— Прекрасно. — Ворошилов действительно был рад. И не тому, что с него как будто сползла ответственность за мою подготовку, а… за меня? Что ж, вполне логично, ведь эти люди когда-то учили и его самого. Хорошо, видно, учили, что спустя столько лет мужчина, ныне ставший обер-комиссаром, так ценит полученные уроки. Нередко всё обстоит с точностью до наоборот, и с возрастом люди преуменьшают значимость обучения в детстве, отрочестве и юности. — Не буду отнимать у вас бесценное время, решим ряд формальных вопросов и я вас оставлю. Работы ещё в достатке…

Ещё бы её было мало, с военным-то городком над нашими головами. Но это — мелочи, на которые можно не обращать внимания. Сейчас куда важнее навести мосты с учителями, ответить на все их вопросы и позадавать свои.

Чем я совсем скоро и займусь. Дорвался-таки не до практиков, но до матёрых теоретиков! Это и есть счастье жадных до знаний людей?

Очень похоже на то.

А я и рад!

Глава 19 Первая ночь

Я неспешно вышагивал по парку, подобно радару сканируя окружающее пространство на предмет наличия людей или порождённых псионикой явлений. Шаг за шагом я наращивал дистанцию своего восприятия, надеясь таким образом наработать соответствующий навык. Сенсорика — непростая, доступная отнюдь не каждому псиону наука оказалась мне вполне себе подвластна, и Олег Сергеевич, постукивая тростью об пол, довольно долго рассказывал, почему я просто обязан нащупать свой предел, которому, казалось, нет ни конца, ни края. Уже на протяжении получаса, по дороге домой, я заглядывал всё дальше, поражаясь тому, насколько легко мой разум обрабатывает поступающие потоки информации.

А это были именно потоки: мощные, неудержимые, полноводные. Обычный человек за доли секунды в моём нынешнем состоянии получил бы инсульт, а я просто в двухсоткратном, — пока что, — ускорении фильтровал приходящие данные, отбрасывал ненужное и раскладывал оставшееся по полочкам, формируя в голове подробную… нет, не карту, конечно же, а что-то типа схемы событий. Если в радиусе двух-трёх километров я ещё мог всё воспринимать в реальном времени, то на нынешние двадцать приходилось ограничиваться относительно узким лучом, сканирующим реальность и оставляющим своего рода метки о представляющих интерес моментах. Нет, опять не так: метки я оставлял сам, и луч тоже контролировал сам. Просто со стороны, если бы на это можно было посмотреть, я и правда выглядел бы как радар в новомодном кино, где по кругу бегает полоска, и на ней вспыхивают и затухают обнаруженные сигнатуры. Прямо сейчас таковыми выступали, по большей части, псионы, коих я весьма отчётливо видел независимо от расстояния, плюс эхо псионических воздействий, так же вызывающее у меня интерес.

И что я мог сказать сейчас, так и не добравшись до даже условного предела, который для меня находился действительно далеко благодаря скорости работы ускоренного разума?

Очень, очень многое я мог сказать, господа. Но в первую очередь это восприятие, его природа и механизм действия, до которого я дорвался только сейчас после пинка со стороны присматривающихся ко мне наставников, прямо указывали на существование… не знаю, ноосферы? Не в том мистическом понимании, которое в это слово вкладывают люди, а в более приземлённом и близком к нашей псионической реальности. Потому что не мог я получать такие объёмы информации, никак не взаимодействуя с окружающей действительностью. Я не манипулировал энергией напрямую, не оставлял следы из Пси, и в целом для стороннего наблюдателя просто гулял, разглядывая густые кроны деревьев и наслаждаясь тишиной, установившейся под куполом ближе к позднему вечеру. Но при этом видел так далеко, что учителей кондрашка хватит, если они узнают.