Пси-ON. Книга II

— Телекинез и гидрокинез. — Я удивился… и отметил, что телекинетики встречаются мне очень уж часто. Было бы неплохо взглянуть на статистику, если таковая имеется, и уже на её основе сделать конкретные выводы. Потому что пока мне кажется, что пирокинезом и телекинезом владеет чуть ли не каждый второй. Да и то, что биокинез с телепатией встречаются особенно редко тоже на что-то, да намекает. На что? А не скажу! — Телекинез сильно помогает в контроле над плазмой. Есть некоторые операции, которые без него мне пока не даются. Гидрокинез — наша родовая особенность, можно сказать. В основной ветви ещё не родилось псиона-Литке, который не был бы к нему способен.

— Морская торговля, да? — «Блеснул» я своей эрудицией. Ведь Литке и моря были так же неразрывны, как Император и Трон.

— Именно. Литке с детства знакомят с морем и судами, по нему ходящими. Очевидное указание на то, что окружение и становление личности действительно влияют на способности пробуждаемого псиона. — Парень усмехнулся, а я не преминул отметить, что адекватность в нём всё-таки присутствует. И во вполне приличном объёме. — Я вот в детстве космос любил. И звёзды. А вот как к своему пробуждению пришёл ты, Геслер?

И покосился на меня с ожиданием во взгляде. Хитрец какой. Но так подвёл тему он не то, чтобы специально: озарение пришло к нему буквально с десяток секунд назад. Но оно и логично: отдавая что-то, можно ожидать аналогичного «дара» взамен.

— Знаешь, до пробуждения я жил самой обычной жизнью, рутинной, серой и скучной. Вместе с другом часто намеренно посещал «красные зоны», веря в мифы о том, что близость пси повышает вероятность пробуждения. Много саморефлексировал, оставаясь наедине с самим собой… — Правда? Чистейшая! Ложь? А тут как посмотреть. — И пробудился за секунду до того, как меня должна была выпотрошить потусторонняя тварь. Мы добегались, но повезло только мне. Такая вот история.

Почему я решил «пооткровенничать»? По большей части ради того, чтобы не оставаться «должным», соблюсти приличия и, конечно же, наладить контакт покрепче с не таким уж и паршивым человеком.

— Это… необычно. Как минимум. — Мой кратенький рассказ явно выбил Литке из колеи, что явственно ощущалось в его эмоциях. — Твой друг действительно погиб?..

— На моих глазах. — Я кивнул. Эмоции… Признаться, я уже ничего не испытывал по отношению к нему. Боль потери ушла давным-давно, а обида и досада за то, что я из-за него оказался в такой ситуации схлынула… ну, тоже не недавно. По субъективному времени вообще месяцев так шесть назад, когда я понял, что не стал бы менять своё прошлое, даже появись такая возможность. Да, я прошёл не самое простое испытание, каким-то чудом сохранив, — ну, или почти сохранив, — рассудок. Но и «награда» за это не заставила себя ждать. Сила, перспективы и, чем чёрт не шутит, вечность, если биокинез оправдает мои ожидания. Променять всё это на безоблачную, — наверное, даже в кавычках, — рутину? К чёрту! — Но давай не будем о грустном. Лучше о телекинезе поговорить: в нём я пока прошёл дальше, чем в других направлениях.

Кроме, наверное, телепатии, но об этом я предпочту не говорить.

— Самый простой и универсальный инструмент псиона, которым, тем не менее, непросто овладеть на пристойном уровне. — Литке мгновенно подхватил знакомую и понятную ему тему. — Ты уже ушёл дальше жгутов или «лап», как их ещё называют?

Классификация условных уровней владения телекинезом была мне знакома, так что я тут не оплошал.

— Осваиваю «верёвки» и «сети» из них. Получается неплохо. — Я решил приоткрыть карты наполовину, так как формально я уже дошёл до «нитей», что в учебной программе считалось максимумом. И Троекуров-старший на наших тренировках применял максимум нити, плюс сети из оных.

— Если ты действительно освоил это за неделю, плюс то, что ты показал на арене… — Литке покачал головой и шумно выдохнул. — Я даже не знаю, считать ли тебя первым представителем четвёртого поколения псионов, или же нет.

— Я предпочитаю видеть в себе аномалию. Потому что для «четвёртого поколения» я, как минимум, не родился в семье псионов. — Что факт, ведь мои родители гарантированно были обычными людьми. Иначе не погибли бы таким незамысловатым образом.

— Первый официальный псион второго поколения тоже был простолюдином, и родители его оказались обычными людьми. — Мы остановились перед строением из армированного бетона, напоминающим вход в бункер. «Наш» полигон был крытым и подземным, по всей видимости. — Они и сейчас здравствуют где-то на западе Речи Посполитой, насколько мне известно. И никакой «шокирующей правды» за эти годы так и не вскрылось.

— Но великовозрастных детин среди «первых» не было, разве не так?

— Так. — Парень кивнул, разблокировав массивную бронированную дверь полигона. — Но ведь всё бывает в первый раз, не считаешь?

— Бывает. — Я хмыкнул. Насколько точные слова при полном незнании всех окружающих меня обстоятельств. По прошествии семи минут мы ступили под своды тренировочного полигона. — Наверняка бывает…