Пси-ON. Книга I (СИ)

Трубку девушка повесила первой, и я, телекинезом вернув новенький телефон в карман брюк, устремился в обозначенное место. Вопреки тому, что сама академия занимала не один десяток зданий, разбросанных по огромной территории, пока все мои «активности» располагались в одном, самом главном «дворце», который безостановочно радовал меня чем-то новым и интересным. Где-то коридоры украшали бесчисленные портреты видных деятелей прошлого и настоящего, где-то в нишах стен возвышались мраморные статуи, а где-то куполообразный потолок представлял собой сложнейшую мозаику, меняющуюся в лучах закатного солнца за счёт одних лишь теней. Люди умели строить с размахом, а у некоторых это получалось даже слишком хорошо: была бы только возможность ни в чём себя не ограничивать. Здесь же архитекторам предоставили полный карт-бланш с минимумом ограничений, которые, возможно, и ограничениями-то не были.

И результатом их трудов я наслаждался вновь и вновь, открывая для себя что-то новое в необъятной громаде центрального здания академии.

Беловолосую макушку я выцепил взглядом спустя три минуты, едва ступив под своды главного холла, могущего похвастаться резными колоннами и куполом под потолком, к которому стекались угловатые, образующие преинтереснейшие узоры балки. Ксения Алексеева стояла у стены, прижимала к груди чёрный кожаный портфель и задумчиво смотрела в потолок, туда, где фреска изображала ныне царствующего Императора Алексея Второго в окружении глав преданнейших родов. Тогда и только тогда я заметил тёмное, подготовленное к «реставрации» пятно в форме человеческого силуэта, которое, похоже, появилось на «полотне» относительно недавно.

И гадать, кто же этот таинственный «стёртый» мне не пришлось.

Маневрируя в толпе, я мягко спроецировал на девушку желание посмотреть в мою сторону, и помахал ей рукой, когда она оторвала взгляд от изображённого на дереве болезненного напоминания обо всём произошедшем. При том внимание на меня обратила не только Ксения, но и вчерашняя стайка шакалов, отирающихся рядом и, очевидно, поджидающих свою жертву. Но последних я решил пока проигнорировать, развернув, впрочем, защитное поле до приемлемого минимума радиусом в три с половиной метра. Снующие в нём студенты не мешали, так как никакой «автоматикой» тут и не пахло. Сугубо область, которую я «держал» телекинезом и мог в любой момент воздействовать на что-либо внутри неё. Спросите, при чём здесь тогда телепатия, о которой говорил Синицын? Тут всё просто: организация и скорость сознания в таком методе защиты были слабым звеном. Простой телекинетик мог и не среагировать на, скажем, плазменный жгут или банальную пулю, которой его решит попотчевать условный противник.

А вот если этот псион умелый телепат… тут появлялись варианты, так скажем.

— Ксения, долго ждала? — Я демонстративно ухмыльнулся отнюдь не в сторону девушки, прищурившись и мазнув взглядом по собравшимся парням, резко потерявшим только что переполнявший их гонор.

Память, конечно, у бедолаг так себе.

— Нет. — Лицо девушки тронула слабая улыбка. Она хотела спросить что-то ещё, но я не дал, вставив своё веское и, безусловно, громкое слово поперёк. Ну ладно: фразу, не придирайтесь!

— Пойдём, а то, похоже, тут до многих очень плохо доходит. — Хотелось бы верить в то, что моего повторного появления и недвусмысленной угрозы будет достаточно, но по прошествии минуты шесть высоковозрастных дебилушек, — не могу воспринимать их иначе, — уже шествовали в полусотне метров позади нас. Что ж, значит в действие вступает вариант номер два, в котором я использую ситуацию для того, чтобы начать создавать себе какую-никакую репутацию достаточно сильного, хоть и не опытного псиона. Но в этот раз нужны свидетели и как минимум некое подобие боя, а не тихое устранение под покровом вечернего сумрака. Проблемы в обоих случаях будут одинаковые, а так, может, получится что-то дельное. — Хотите что-то спросить?

Вперёд выступил рыжий главарь, сжавший кулаки и очень по-доброму на меня уставившийся. От такого потока любви и доброжелательности человек со слабым сердцем, может, и коньки бы отбросил.

— Ты вчера ударил нам в спину, как крыса. Сегодня мы хотим реванша.

Ускорение работы сознания позволяло мне более-менее сносно моделировать некое подобие естественных реакций, которые были нужны именно мне, и попутно пользоваться своими способностями. Так что выбрать из расходящихся по домам студентов тех, что поприличнее, и спроецировать на них слабенькое желание посмотреть на нашу постановку оказалось проще простого.

А потом я издевательски заржал.