Пси-ON. Книга I

Всё занятие включая практику отняло у меня шесть часов, и в конечном итоге я вогнал Синицына в депрессию. Он-то думал, что это его таланты находятся вне всяких рамок, но появился я, задумчиво послушал объяснения наставника — и за считанные часы обучился всему тому, что блондин планировал преподавать мне в первую неделю. За что бы я ни взялся — всё получалось с наскока и ощущалось так, словно я вспоминал давно забытое старое. Но откуда взяться этому ощущению у меня, к псионике впервые прикоснувшемуся только вчера — большой, прямо-таки огромный вопрос.

— Схемы, которые ты просил. Рассортированы по этажам, подписаны, насколько мне известно, довольно точно. Пришлось повозиться, что б мне дали их распечатать. — Порядком уставший и несколько хмурый, вернувшийся из ректората Дмитрий Синицын вручил мне стопку распечатанных на бумаге листов в довесок к паре десятков книг, которые я честно выгрыз у местной библиотекарши. Она не верила в то, что мне может понадобиться столько литературы единомоментно, но уставшее лицо моего «наставника» вкупе с его же словами поставили в этом деле жирную точку. Артур Геслер, ваш скромный слуга, получил свои читательские документы с расширенным доступом под ответственность псиона третьего ранга квалификации.

Синицын так же посоветовал взять подпись у Виктора Васильевича, но я решил с этим не торопиться и заняться только при случае. Пока же у меня образовалось свободное время, которое я намеревался провести в окружении набранных книг, содержащих в себе «базовые знания о псионике». Каждые два-три тома повествовали о чём-то одном, так что плёвым делом освоение этого знания действительно не было. Но знаете, за какое объективное время я мог прочесть и освоить «средней тяжести» труд в пятьсот листов мелким шрифтом?

За пятнадцать-двадцать минут объективного времени, и проверено это было на «базе» по телепатии, прямо на глазах у Синицына. Всё было бы ещё быстрее, если бы мне не нужно было иногда задерживаться и медленнее переворачивать страницы телекинезом: слишком высокая скорость представляла для бумаги угрозу, а за мои книги, как-никак, поручился другой человек. Я же был не из тех, кто вот так просто возьмёт и подставит ближнего своего, так что читал «медленно и аккуратно».

— Спасибо. Где и когда встречаемся завтра?

— Ты не дурак, так что в первой половине дня сориентируешься сам. А в обед встретимся во второй столовой, и уже оттуда дойдëм до ближайшего свободного полигона. — Синицын развернулся, не оборачиваясь махнул рукой и бросил: — Бывай! И не сыщи себе проблем!

— Если бы я их ещë и искал…

На том мы и разошлись: чай, не кисейные барышни и не закадычные приятели, что б прощаться иначе.

Спустя половину часа, в предвкушении скорого погружения в мир нового и неизведанного я шагал по широкой тропинке, наслаждаясь видами и сверяясь с «сохранённой» в голове схемой академии и отдельно «общежития», в середине четвёртого ряда которого и находилось моё новое, просторное жилище. И пусть просторы эти мне пока были без надобности, такое отношение приятно грело душу. И даже то, что я по итогу окажусь в том же положении, что и Дмитрий, не слишком портило картину. Всё равно ведь получу то, что мне нужно: знания, возможности и стабильность. А если в будущем мне станет чего-то не хватать, то условия можно будет и изменить.

Достаточно просто стать сверхценным, желательно незаменимым человеком, а остальное приложится.

Прошедший день дал мне чертовски много, так что я был практически полностью погружен в собственные мысли. И потому не сразу заметил неясные шевеления среди деревьев, откуда раздавались ругательства пополам с заливистым ржачем нескольких мужских глоток. И я бы прошёл мимо, если бы не отчётливо шибанувший в голову «аромат» обиды, стыда и отчаяния, исходящий совсем не от выстроившихся полукругом «веселящихся» разумов.

— В академии не происходит ничего из ряда вон, говорила она. Не сыщи себе проблем, говорил он. — Я огляделся, но на всём обозримом пространстве не было никого и ничего кроме вашего покорного слуги и его книг. Последние я, тяжко вздохнув, сгрузил на ближайшую лавочку, понадеявшись на то, что успею, если что, заявить права на своё добро и не дать ему никого утащить. — А камеры — и те поленились поставить! Одни фонари, зато с коваными украшениями…

Кусты и деревья расступились, стоило только сделать несколько шагов вглубь этой слегка запущенной части парка. И увиденная картина полностью совпала с той, что я нарисовал для себя с помощью своего комбинированного восприятия, которое было во многом куда лучше зрения. Правда, последнее было привычнее, но логика требует отказаться от худшего в пользу лучшего.

Решу этот вопрос потом, а пока — дебилы, издевающиеся над неспособным дать им отпор бедолагой. Всего семеро человек, все как один носят тёмно-алые медальоны, что косвенно объясняет природу конфликта: Хельга как-то обмолвилась о том, что «боевики» решают проблемы в основном силовыми методами. Но что б вшестером кидаться на одного…