Пси

Андрей отрицательно покачал головой. Взял бутылку, стоявшую у изголовья, и выпил несколько маленьких глотков. Он не ел уже второй день: задуманное требовало предельной концентрации. Тело, покорное воле, отзывалось звонкой лёгкостью.

Ещё раз, обведя взглядом психотов в палатке, Андрей встал.

— Идёмте. У нас есть несколько часов, поговорим на свежем воздухе.

— О чём?

Вопрос повис без ответа. Выйдя из палатки, Андрей пошёл к лобному месту: начала бетонной дорожке к внешней стене. Здесь всё также пялилось в пространство табло, где загорались имена для вызова на «правёж», сейчас, к счастью, выключенное. Перевёрнутые ящики, на которых психоты обычно ждали скорбного списка, пустовали. Андрей сел на один из них, и рукой пригласил устраиваться остальных.

— Какое завтра число?

— Двадцать четвёртое августа.

— Хороший день, — кивнул Андрей, — а ночь будет для нас тяжёлая. Все меня хорошо слышат? Садитесь ближе.

Подождав, пока соратники утихнут, Андрей улыбнулся.

— Чем отличается психот от обычного человека?

— Он может выходить в эфир?

— Верно. В основном этим. Тогда я спрошу: чем тогда отличается психот под блокатором от психота не под блокатором?

С соседнего ящика усмехнулся Пётр:

— Самурай без меча подобен самураю с мечом, только без меча?

— Вроде того. Но мне нужен ответ на мой вопрос.

— Психот под блокатором не может выйти в эфир, — мрачно откликнулись из заднего ряда.

— Согласен. Но в этом случае, чем отличается психот под блокатором от обычного человека?

Ответом стало тягостное молчание. Никто не решался сказать. Андрей, незаметно улыбаясь уголками губ, смотрел на лица психотов. Поймут ли они, что он хочет им сказать? Догадаются ли? Нельзя их вытащить их в эфир насильно, только подтолкнут, направить…

— Ничем? — отозвалась девушка по правую руку.

— Разве? Почему же нас держат здесь, если мы обычные люди?

Сразу же Андрей выставил руку, не давая возразить. Пусть думают.

— Расскажу вам одну байку. До того как выйти в эфир, Захаров держал несколько ларьков. Предчувствуя арест, договорился со знакомыми, что они займутся ими на время отсутсвия. Когда его выпустили и Захаров приехал в родной город…

Из сумерек подходили ещё психоты. Стояли, слушали, присаживались. Придумывая на ходу, Андрей сплетал всплывающие в памяти сюжеты со смыслами, которые хотел быстрее впихнуть в слушателей. Выходило местами нескладно, реже смешно, иногда нудновато. Но каждая история роняла зерно, должное прорасти в нужный момент.

За плечо Андрея тронул Пётр. Шепнул на ухо:

— Полночь. Ты просил сказать, как наступит.

— Хорошо.

Он прервал очередной рассказ и встал. Потянулся, размял затёкшую шею.

— Друзья! Настал срок для важного события. Оставайтесь на своих местах и ждите меня.

Встряхнув руками, Андрей подошёл к началу бетонной дорожки. Прикрыл глаза и запрокинул голову.

Как мифический титан, Трава разорвал оковы блокатора и вышел в эфир. Все до единого, психоты почувствовали его освобождение. Кто-то кричал, впервые за долгие месяцы ощутив эфир. Другие молча смотрели на происходящее чудо. Третьи силились повторить невиданный подвиг.

Не останавливаясь ни на минуту, Андрей раскинул в эфире сеть. Ощутил чужие разумы за пределом стен. Тронул ласковыми щупальцами.

Свет прожекторов погас. И тут же, мятежный психот двинулся к внешней стене. Бегом пересёк полосу смерти. Металлическая дверь была не заперта, и рядом сидел на земле «чёрный» с остекленевшим взглядом.

Мимо! Ни мстить, ни наказывать обычную охрану Андрей не собирался. Прямо по жухлому газону пошёл к административному корпусу. Поднялся на второй этаж. Большая приёмная, дверь обитая кожзамом. Кабинет начальника ЛИМБ. Сам начальник, пьяный уже который день, сидит за столом, пялится в стену пустыми глазами.

Работать с человеком под алкоголем всегда тяжело. Нужен близкий контакт, чтобы достучаться до затуманенного мозга. Андрей встал за спиной мужчины, положил ему пальцы на виски. Протянул в чужое сознание щупальцы пси-массы. Поставил базовую установку. Для закрепления проговорил вслух приказы.

— Отдать приказ на дежурство в обычном режиме.

— режиме…

— Игнорировать происходящее в лагере.

— игнорировать…

— Тревогу не поднимать.

— не поднимать…

— Докладывать, что ситуация штатная.

— штатная…

С омерзением Андрей покинул разум «чёрного», залитый дымкой безумия. Желай он возмездия, тут ничего нельзя было сделать. Офицер уже был наказан: от ежедневного воздействия вихря коллективной пси-массы, начальник лагеря погружался в безумие. Можно было предположить, что и остальная охрана находится в аналогичном состоянии.

Кабинет он покинул с облегчением. Спустился по широкой лестнице в холл. Уже хотел идти обратно, как почувствовал совсем рядом ещё одного человека. Пропустить его Андрей не мог. Идя по ментальному запаху как ищейка, он спустился в подвал. Знакомый коридор, пустующие камеры, стены выкрашены мерзкой серой краской.

В «процедурной» на кушетке сидел человек. Белый халат, мутные глаза, нервные длинные пальцы. Бледный ангел ЛИМБа — «врач» отдела испытаний блокатора.