Пси

Демонстрация переросла в мастер-класс. Психоты брали камешки, веточки, хлам, завалившийся в карманах, и пробовали вкладывать в них пси-массу. Получалось не у всех.

— Забавно, — Хмык не стал пробовать, но наблюдал с интересом, — Что еще можно сделать, кроме звука?

Дар вкладывать пси-массу в предметы найдется не у всех. А сделать что-то сложнее музыкальной игрушки смогут единицы. Например, Хмык. Вот только вещички получатся страшные.

Андрей отключился от Смыка. Потер глаза, повертел головой. И наткнулся на взгляд “Тетты”, осторожный, внимательный и пронзительный. Она смутилась, покраснела и юркнула в толпу.

— Второй заход шашлыков! — громогласный крик Гектора взлетел над поляной. — Кому шашлыков?

Психоты нестройно загудели и поспешили к мангалу.

Пикник продолжался до самой темноты. Уже в сумерках, перекликаясь голосами в реальности и цветными искрами в эфире, выбирались из леса. Они лучились счастьем, радостью и чувством единения. Наивные дети. С этого пикника начались удивительные месяцы свободы, удивительных открытий и волшебства. Даже сны психотов будут наполнены чудесами, наивными пророчествами и путешествиями в чужие разумы. Иногда эфир будет сотрясаться спазмами от заворотов новых психотов. И они будут бросаться на помощь будущему собрату — поддержать, ободрить, вывести на дорогу. Удивительное время. “Время чудес”, как назовут его позже, когда грянет “Падение”.

“Блудный пасынок” часть 5. Сейчас

Деньги, полученные от дяди, стремительно таяли. Во время дождя потекла крыша, и на ремонт ушла добрая часть суммы из конверта. С работой же не заладилось с самого начала. По специальности ловить было нечего: психот? спасибо, мы вам перезвоним. В конце концов, промаявшись, Андрей понял — искать что-то лучше вакансии курьера или грузчика бесполезно. Самолюбие поныло, поскребло на душе и махнуло рукой.

Сегодня была пятница — время еженедельного похода в ЧиКа. Он уже был там три раза, в кабинете увешанном зеркалами. С отвращением позволял сделать себе укол блокатора, старался молчать и быстрее покинуть неприятное место. И снова нужно было ехать через весь город, стоять в очереди для очередного унижения. Андрей решил не тянуть — сразу после завтрака собрался, кинул в пакет бутылку воды, вышел на крыльцо и запер дверь на тяжелый амбарный замок. Воровать у него было нечего, но мысль, что кто-то чужой будет прикасаться к его вещам, приводила в бешенство.

— Привет, дорогой ты мой. Куда в такую рань?

За спиной стоял участковый. С довольной улыбкой на лоснящемся лице.

— В ЧиКа. На контроль.

Настроение рухнуло вниз. Что ему здесь надо?

— Правильно. Вот это правильно. Молодец! Соблюдаешь порядок, красавец. Уважаю.

Тралов неприятно гоготнул и плюхнулся на лавочку. Похлопал рукой рядом с собой.

— Садись, разговор есть. Не боись, долго не задержу.

Андрей не стал сокращать дистанцию и присел на толстый чурбак.

— Я вот чего хотел…

Участковый снял фуражку и вытер лоб платком.

— Дело к тебе есть. По специальности, так сказать. Ты ж у нас мозгокрут? Надо тут человеку шокрнуть по мозгам слегка. Чтоб вспомнил кое-что, а ты мне об этом сказал. Где, чего лежит. Сечешь?

В животе Андрея сжался ледяной комок.

— Я под блокатором.

— В курсе. Только не надо всех дураками, да? Не ты первый.

— Под блокатором я ничего не могу. Извини, без вариантов.

— Ай! Че ты сразу в несознанку? Всё путем сделаем. В пятницу сделаем, что ты вроде ногу сломал. Скатаем в больничку. А я в твою ЧиКа позвоню, отмажу. Они хрен поедут на дом колоть тебя, не поликлиника. Скажут только за тобой проследить. Понял? До воскресенья полежишь, капельничку тебе поставят. Мозги прочистятся, и ты сделаешь, что надо. Сечешь?

— Секу.

— Ну вот. Ты нам, а мы тебе. Запишем на работу, приглядим, чтобы не обижали. Будешь нормально жить, как в шоколаде. Ага?

Еще в ЛИМБе Андрей слышал о таких делах. Криминал и мутные конторы искали пути к психотам. Обещая сказочные богатства и безопасность. Вот только конец таких историй был совсем не сказочный. Или игры с блокатором сжигали дотла, или ЧиКа применяло максимальный двенадцатый параграф.

— Нет.

— Что?

— Я под блокатором. Выходить из него — ломка хуже наркоманской. И обратно заходить тоже. Я не буду.

— Ты подумай, дружок. Потерпишь, не баба.

— Говорю же — нет. И точка.

— Ох ты смелый какой. Я к нему с добром, от всего сердца, можно сказать. А он принципиальный. Точка у него. Не подумал, что эту точку могут тебе поставить? Между глаз, к примеру.

— Я завязал. Это мой окончательный ответ.

— Смотри. Я к тебе с добром, а ты мне жопой…

Тралов хотел еще что-то добавить, но напоролся на злой, полный ненависти, взгляд Андрея.

— Тебе жить. Учти, народ таких, как ты, не любит. Пришибут еще. А защитить некому.

Насупившись, Андрей молчал.

— Понятно всё с тобой.

Участковый водрузил фуражку обратно на голову и встал.

— Бывай, принципиальный.