Пси

— А что мне трястись? Я как трава — качаюсь себе на ветру. То туда, то сюда. Хоть на воле, хоть ЛИМБе. Мне без разницы, где. Веришь?

«Хозяин» отшатнулся от улыбки Андрея. Безумной и хищной. Что-то во взгляде оттолкнуло владыку лагеря.

— Поговорим ещё, Трава.

— Обязательно, дружище. Нам ведь есть что обсудить, правда? Тем накопилось — не сосчитать, ещё с прошлого круга.

Шаги троицы растаяли в темноте. Андрей улыбнулся сам себе и пошёл в свою палатку. События развивались так, как он и хотел.

Местная традиция ходить в гости за год совершенно не изменилась. Получив ужин, Андрей пошёл в палатку, где жил Пётр. Все пайки поставили на общий стол, чтобы создать видимость изобилия. Хитро подмигнув, Андрей вытащил пачку галет, которую ловко увёл от «хозяев». Психоты дружно выразили одобрение.

— Как там, снаружи? — первой не выдержала девушка по прозвищу Силка.

Лица вокруг стола болезненно скривились. В ЛИМБе такой вопрос молчаливо считали «плохим». Андрей, наплевав на традицию, улыбнулся.

— Да всё так же. Только «чёрные» обленились от безделья. Мышей не ловят совершенно, хоть перед носом у них фокусы вытворяй.

Кто-то хмыкнул. Старый психот с желчным лицом, упёрся в Андрея немигающим взглядом.

— А что же ты тогда попался, умный?

— Я сам сдался, — Андрей наклонился над тарелкой, зачёрпывая кашу и давая другим время на осмысления.

— Сам?

— Угу.

— Зачем? Ты дурак?

Андрей подмигнул старику.

— Дурак или нет, время покажет. Главное, что у меня есть план.

— Точно больной.

— Трава, — Пётр взял его за локоть, — о чём ты?

— Забыл совсем. Иван Захаров передаёт всем привет.

Повисло удивлённое молчание. Андрей, довольный произведённым эффектом, грыз печенье, словно не замечая выражений лиц психотов.

— Это он тебя прислал?

В ответ Андрей неопределённо пожал плечами.

— Что он хочет?

— Какой у тебя план?

— Зачем ты пришёл?

Андрей не спеша обвёл психотов взглядом.

— Завтра. Кто хочет ответов, приходите вечером. У меня есть о чём поговорить с теми, кто устал бояться.

Он встал и вышел на улицу. Семена брошены в пашню, остаётся дождаться всходов. Вернувшись к себе, Андрей растянулся на койке, наслаждаясь тишиной. Если он всё рассчитал верно, скоро здесь будет шумно и многолюдно.

На следующий день в обед, Андрею заметил, что его сторонятся. Он ловил на себе настороженные взгляды. Психоты опасливо старались уйти с его пути, чуть ли не шарахались, как от чумного. Он только посмеивался. Чего вы боитесь, глупые? Что вам терять на самом дне? Кроху скудного пайка? Место на нарах в смердящей палатке? Жизнь, превращённую в мучение?

— Скажи, — к Андрею подошёл мужчина с холодными серыми глазами, — Ты и правда от Захарова?

— Я от себя.

На лице психота мелькнуло разочарование.

— Но с его благословения. На такое дело не ходят от кого-то.

— Что ты имеешь в виду?

— Хочешь поговорить — приходи вечером. Сейчас не время и не место.

Уже стемнело, а в палатке у Андрея было пусто. Несколько раз кто-то прошёл возле входа, но так и не решился заглянуть. Психот не расстраивался, находясь в полной уверенности, что люди придут. И не ошибся.

— Трава, ты здесь? — знакомый голос раздался за брезентовой стеной.

— Где мне ещё быть?

— Я подумал… Лучше я сюда переселюсь. У ребят и так тесно, да и тебе веселее будет. Мы же весело жили тогда, помнишь?

— Заходи. Рад тебя видеть.

Пётр, пыхтя, занёс свои вещи, разложился на койке напротив Андрея.

— Ты про Ваню не обманывал?

— Это не повод для шуток. Я видел его за четыре дня до того, как сдался «чёрным».

— Честно?

— Думаешь, я стал бы тебя обманывать?

— Н-н-нет. Просто в голове не укладывается. Ты как сказал, я всё понять не могу — зачем.

— Нашёл из-за чего переживать. Всего лишь хочу увести вас отсюда, всех до единого.

— И этих, блатных?

— Обойдутся. Они же не считают себя психотами.

— Слава богу.

Перед палаткой кто-то завозился. Полог откинулся и вошли два психота. Один из соседей Петра, другой малознакомый, с дальнего конца лагеря.

— Мы не поздно?

— Нет, как раз вовремя. Добро пожаловать.

На самодельной горелке заварили чай. Пили не спеша, передавая кружку друг другу. Андрей наблюдал за гостями. Из-за стены блокатора присматривался к ним через эфир. Посаженные в клетки, они стучали головами в незапертые двери. Несчастные узники, способные сбежать в любой момент, но не догадывающиеся об этом.

— Так что Захаров говорил? Он…

Андрей проигнорировал вопрос.

— Анекдот вспомнился. Поймал шериф индейцев и посадил в тюрьму, — Андрей рассказывал без тени улыбки, нарочито скучным голосом, — День сидели, два сидели. А на третий день вождь Орлиный Глаз увидел, что одной стены у тюрьмы нет.

Психоты удивлённо переглянулись.

— Или вот ещё рассказывают. В Индии, когда погонщик берёт слонёнка, он крепко привязывает его за ногу верёвкой. Он рвётся, дёргает её, но порвать не может. А через месяц перестаёт, понимая что не вырваться.

Отхлебнув чай, Андрей обвёл взглядом компанию. Как передать собственный опыт, который не выразить в словах? Вещать как пророк, иносказательно? У него не было для них красивых притч, только затёртые истории с избитой моралью. И кое-что ещё, чтобы раскачать их.