Пси

— Тебе тут не понравится, —Андрей сделал последнюю попытку избавиться от новичка.

— В лагере? А кому здесь может быть хорошо?

— Нет, я про это палатку. Тут…

Он никак не мог подобрать слова.

— Вихрь, да? Я сразу почувствовал. Он удивительный. Никогда такого не видел. Сперва думал показалось. Принюхался и точно! Я даже представить себе не мог что-то подобное. Пси-масса под блокатором находит дырки! Значит, и мы можем, осознанно.

— Ты серьезно?

— Угу. Только мне надо присмотреться, пощупать руками.

— А… Ну идём тогда, там жратву сейчас привезут.

Они почти опоздали. Как всегда, маленький поезд попал сначала под власть “хозяев” лагеря. Иван стоял рядом с Андреем, наблюдал за происходящим, кусал губы.

— Понятненько. Давно эти стали командовать?

Андрей неопределённо пожал плечами.

— При мне уже так было.

— Ясненько. Надо подумать, что с этим делать.

Глупая злость накатила на Андрея. Считает, что самый умный? Вот сейчас возьмёт и всё изменит? Мы тут уже сколько, а этот появился и сразу сделает хорошо?

— О, наша очередь!

Иван потянул задумавшегося Андрея к вагончикам.

— Давай, я буду набирать, а ты держи. У меня руки длинные, я достану через толпу.

Всё еще раздражённый, Андрей не стал отказываться. И впервые поел по-настоящему досыта, а карман оттопыривали целых две пачки сигарет. На мгновение ему показалось, что теперь всё будет хорошо. Но лишь на секунду и наваждение сгинуло. А на следующее утро фамилия Андрея появилась на табло.

— Ну же! Поднимайся, дружище.

Пожираемый изнутри блокатором Андрей лежал в грязи. Издалека его звал голос. И чьи-то руки потянули вверх.

— Ы-ы-ы!

— Давай, ножками, вот так. Молодец. Сейчас пойдем домой. Не спеша. Куда нам бежать? Времени полно, вот и не будем торопиться. Чудненько!

Иван затащил Андрея в палатку, уложил на нары. Закутал сразу в два спальника. Принес воды и до конца приступа сидел рядом. Ангел-хранитель, спустившийся к грешнику в ад.

— Сейчас полегчает, — мягкий голос прорывался через бездну к Андрею, шептал, — Надо жить, Трава. Ещё ничего не кончилось. Ты сможешь, главное, верь в себя.

Что-то хрустнуло в душе Андрея и сломалось. Лёд? Безнадёжность? Обречённость? Он не знал, но дышать затхлым воздухом ЛИМБа вдруг полегчало. Через два дня уже ему пришлось тащить Ивана после инъекции. Поить водой, укрывать дрожащее тело.

— Ничего себе встряска.

Иван, только придя в сознание, улыбнулся.

— Надо же такую дрянь придумать. Наверно целый химический институт привлекли. А мы всё равно её победим.

— Лежи. Куда это ты собрался?

— Надо двигаться, так быстрее выйдет.

Держась за плечо Андрея, психот выбрался на улицу. И тут же потянул в сторону “дороги боли”. Там распластался пожилой мужчина, царапавший землю ногтями, подвывающий как раненый зверь.

— Поможем.

Вздохнув, Андрей кивнул.

— Не помнишь, в какой он палатке живёт? Я его, кажется, рядом с нашей видел.

Они подхватили несчастного, отнесли, уложили. На них смотрели с удивлением. Отворачивались. Иван улыбался в ответ, здоровался, спрашивал о мелочах.

— Зря всё это, — ворчал Андрей, ночью лёжа на нарах, — им уже ничего не поможет, они замкнулись и хотят, чтобы их не трогали.

— Ошибаешься, дружище! Они просто забыли, что такое быть людьми. Вот увидишь, они быстро вспомнят.

На следующий день Иван потянул Андрея на вахту. Каждого психота после экзекуции они тащили “домой”. Всё так же на них смотрели как на идиотов.

— Я же Дурак, ты помнишь? — смеялся Иван.

— Ты ненастоящий, — хмыкал в ответ Андрей, — Ты сказочный персонаж Иван-Дурак.

— Может быть. Будем строить тридевятое царство. Граница у нас уже есть, даже с вышками.

— Сказочник ты. Не помнишь, куда этого нести? Рожа чего-то незнакомая.

— Третий ряд, если не ошибаюсь.

Их начали узнавать. Подходили, здоровались. Благодарили.

— Видишь? То ли ещё будет.

Андрей не спорил. Вахты на “дороге боли” сделали жизнь чуть ярче, всё лучше, чем лежать и жалеть себя. Но в перемены Андрей не верил даже на грош — не бывает счастливых концов у страшных историй.

Через несколько дней случилось странное. Они привычно вышли на “точку”, сели на перевернутые ящики под табло. Андрей закурил, в ожидании первого “овоща”. И тут к ним подошла женщина. Лет за тридцать, с серым измученным лицом. Немного помялась, не решаясь заговорить.

— Привет, — она с трудом улыбнулась, будто вспоминала, как это делается, — Можно к вам присоединиться? У меня вот бутылка есть, я воды свежей набрала.

— Конечно! Мы всегда рады помощи. Садись!

Захаров подвинулся, освобождая ей место.

— Я Иван, а он Андрей.

— Жанна.

Она улыбнулась снова. Уверенней, с блеском в глазах. На мгновение появились ямочки на щеках. Больше не колеблясь, она присела рядом с мужчинами. Да так и осталась на весь день. Отпаивала несчастных психотов, приносила ещё воды, в свободные минуты рассказывала глупые, но почему-то смешные анекдоты. А на следующий день пришла снова. И снова. Превратившись в “сестру милосердия” их маленькой команды. А затем и вовсе переселилась к ним в палатку. Отчего Андрей впал в настоящую растерянность.