Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны

«В случае, если бы Франция и Великобритания оказались в состоянии войны с Германией вследствие выполнения обязательств, которые они приняли бы с целью предупредить всякие насильственные изменения положения, существовавшего в Центральной или Восточной Европе, СССР оказал бы им немедленно помощь и поддержку.

В случае, если бы вследствие помощи, оказанной Союзом ССР Франции и Великобритании в условиях, предусмотренных предыдущим параграфом, СССР оказался бы в свою очередь в состоянии войны с Германией, Франция и Великобритания оказали бы ему немедленную помощь и поддержку» (там же. С. 348–349).

Другими словами — СССР обязан оказать помощь Франции и Англии при нападении на них Германии, а Англия и Франция помощи при нападении на СССР Германии ему не окажут.

Литвинов написал 26 апреля: «Формулировка проекта является издевательской».

Мало того, французское предложение не было предложением по обороне от агрессии, а СССР предлагал как раз именно такой, жизненно необходимый тогда союз.

Полпред СССР во Франции Я. З. Суриц того же 26 апреля писал:

«Выходит так, что, когда Франции и Англии заблагорассудится воевать с Германией из-за статус-кво в Европе, мы автоматически втягиваемся в войну на их стороне, а если мы по своей инициативе будем защищать то же статус-кво, то это Англию и Францию ни к чему не обязывает…

Сейчас, во всяком случае, дело похоже на то, что весь шум и вся канитель, поднятые вокруг «сотрудничества» с нами, окончатся обычным блефом… Я твердо убежден, что пока гром по-настоящему не грянет, здесь, в Париже, по крайней мере, никакой «твердости» не дождаться» (там же. С. 351).

3 мая полномочный представитель СССР в Англии писал в народный комиссариат иностранных дел:

«Самое важное, однако, то, что Чемберлен, Саймон и другие «умиротворители» все же не отказались

окончательно от своей мюнхенской политики… С нашими предложениями идет своеобразная игра. Сначала Чемберлен пытался замолчать их и оттянуть ответ, по крайней мере до речи Гитлера… Однако благодаря наличию в Форин оффисе сторонников союза с СССР (Ванситтарт и др.) наши предложения начали быстро просачиваться в печать, и к моменту нашего возвращения основные положения этих предложений стали достоянием гласности. Начался нажим оппозиции в парламенте, оживленная дискуссия в печати. Заговор молчания был сломлен» (там же. С. 367).

В этой оппозиции был и Уинстон Черчилль: «Поскольку мы сами поставили себя в это ужасное положение 1939 года (Мюнхеном. — А. П.), было жизненно важно опереться на более широкую надежду».

«Широкой надеждой» был для него СССР.

4 мая Черчилль уже высказывает нетерпение:

«Нет никакой возможности удержать Восточный фронт против нацистской агрессии без активного содействия со стороны России. Самое главное, нельзя терять времени. Прошло уже 10 или 12 дней с тех пор как было сделано русское предложение».

Черчилль недоумевает:

«Я никак не могу понять, каковы возражения против заключения соглашения с Россией… в широкой и простой форме, предложенной русским Советским правительством? Единственная цель союза — оказать сопротивление дальнейшим актам агрессии и защитить жертвы агрессии. Что плохого в этом простом предложении?»

Итак, Черчилль был за честный военный союз с СССР. Только через 50 лет мир от Суворова-Резуна узнал, что Черчилль, выходит, дико заблуждался: Сталин жаждал развязать Вторую мировую войну и не нуждался в союзниках…

Видно, чтоб погубить 26 миллионов своих жителей? Оставить в России ранеными, безногими, калеками десятки миллионов? Выбить целое поколение мужчин? Отстать от остального мира навсегда? Этого жаждал Сталин?

Черчилль атакует правительство:

«Почему вы не хотите стать союзниками России сейчас, когда этим самым вы, может быть, предотвратите войну?»

Из этих слов Суворову-Резуну, пожалуй, только и видно, что и Черчилль пытался развязать войну. Раз стоял за военный союз со Сталиным.

Черчилль:

«Если случиться самое худшее, вы все равно окажетесь вместе с ней в самом горниле событий и вам придется выпутываться вместе с ней по мере возможности».

Тут Черчилль ошибся. «Выпутываться» вместе с Россией пришлось не «им», мюнхенцам, а ему и Британии.

3 мая Литвинов был смещен. Англия и Франция перед лицом надвигавшейся войны, к сожалению, не проявили интереса к советским предложениям: они наивно надеялись на столкновение СССР и Германии, чтобы самим остаться в стороне, а затем диктовать обескровленным противникам свою волю.

Еще 9 марта 1939 года посол Англии в Германии писал министру иностранных дел Англии: