Псевдоистория Второй Мировой

После публикации моих критических замечаний о «Войне» Мединского в Интернете я с удивлением узнал, что автор решил ответить на мою небольшую рецензию или, как он выразился, «хулу». Хотя цели возводить какую-либо «хулу» на книгу Владимира Ростиславовича у меня и в мыслях не было. Суть моих возражений заключается в том, что работа, которую поручили Мединскому (или которую он сам на себя взял), банально плохо сделана с профессиональной точки зрения. Чудовищное количество ошибок и ляпов резко снизило ценность книги, в которой была предпринята актуальная попытка донести до широких масс в общем-то правильные мысли о Великой Отечественной.

Мединский ответил на мою критику в форме таблицы, которую разместил в своем интернет-блоге (http: //medinskiy-vr. live j ournal. com/768.html). Привожу ее ниже. В столбце «Критик» автор «Войны» цитирует мои замечания, а в столбце «На самом деле» делает попытку на них ответить.

Критик

1. «Мединский вообще в курсе, что есть пакт Молотова — Риббентропа и есть секретный дополнительный протокол к нему? К подписанным в Мюнхене документам таковые не прилагались, как известно. Насчет секретного дополнительного протокола копья собственно и ломаются. Ничего особенного в этом доп. протоколе не написано. Но преподавателя МГИМО, каковым является Мединский, слова о равенстве пакта и доп. протокола слышать, прямо скажем, странно».

На самом деле

Мой критик не юрист, это очевидно. Поэтому поясню, поскольку международное право мы в институте немного изучали: юридически любой протокол, в т.ч. «секретный», является неотъемлемой частью договора, иначе в нем нет смысла, т.е ему «равен». В частности, когда говорится о «пакте М-Р», подразумеваются именно секретные протоколы. О равенстве пакта и протокола слышать не «странно» — это одно и то же, один документ.

Критик

2. «...в итоге его несколько занесло. Он пишет: «Дивизии народного ополчения были недоукомплек-тованы бойцами. Соответственно, обычно оружия в них было больше, чем солдат. Не одна винтовка на троих, а три винтовки на двоих» (с. 173).Скатываться к «все хорошо прекрасная маркиза!», как мне думается, в данном случае нет достаточных оснований. Бывало разное,встречались вооруженные до зубов ополченцы. Но оружия действительно не хватало». «...Человека не в теме занесло ввиду отсутствия знания базовых фактов».

На самом деле

1. В тексте книги «Война»: «Сразу оговоримся. Могла ли случиться такая ситуация, когда на троих бойцов оказалась одна винтовка? Конечно. На войне могло произойти и не такое. Но вопрос, насколько эта ситуация была типична». «...Случай с музеем 1812 года в Вязьме. Ополченцам раздали его экспонаты. Из фузеи стрелять было нельзя, но у нее был полуметровый штык!» И т.д. Не надо вырывать цитаты из контекста и передергивать. Конец цитаты в книге: «три винтовки на двоих — даже так». 2. А главное — опущена ссылка на источники, дважды приведенные в абзаце, откуда взята цитата. В частности, на Колесник А. Ополченческие формирования Российской Федерации в годы Великой Отечественной войны. М.: Наука, 1988. Согласно этому научному исследованию, численность дивизий составляла: 1-я дивизия народного ополчения (ДНО) — по штату 14 926 человек, некомплект — 2824; 2-я ДНО — по штату 11 739, некомплект — 3018; 3-я ДНО — соответственно 12 154 и 2060. А о вооружении говорится, что 1-я ДНО имела некомплект винтовок 799 штук, 2-я имела резерв 317 винтовок, 3-я ДНО — 1192. Некомплект личного состава действительно перекрывает некомплект стрелкового оружия. Критик, конечно, в своей книге привел бы все эти цифры — но тогда это будет не публицистика. Будет, как обычно, точно, но нечитабельно.

Критик

3. «Впрочем, далее Мединский благополучно подорвался на 28 панфиловцах: «Разоблачили даже героев-панфи ловцев » (с. 236). Военная прокуратура расставила точки над Ё в истории с 28 панфиловцами еще в 1946 г. (а не после 1966 г., как пишет Мединский). История была действительно выдумана журналистом «Красной звезды» практически с нуля. Спрашивается: зачем подставляться и тащить эту историю на страницы популярной книги? Хотя есть реальные подвиги, подтвержденные документально, причем обоими (так в тексте) сторонами».

На самом деле

1. В шоке. Я об этом же и пишу! Об этом же! Книгу откройте! Например: «Того, что расписали в газете, не было, но другой бой, еще более жестокий, и «панфиловцев», погибших у Дубосеково, — больше 100. ...Это очень типично для почти всех историй с «разоблачениями» героев Великой Отечественной. «Разоблачители» легко находят несуразности в официальной трактовке подвига. Это нетрудно. Но тут же выясняется — настоящие герои намного круче — я сознательно использую это современное словечко, чтобы быть понятым каждому пацану, — намного круче придуманных!» Критик, с одной стороны, приписывает автору «подрыв на легенде», а с другой — повторяет его аргументацию. Читатель, не зная этого (и не прочитав книгу), конечно, соглашается с критиком. Манипуляция в чистом виде.