Прыжок в ничто

– Да, подвергая себя тысяче смертельных опасностей. Это, конечно, крайняя, рискованная мера. Ракета удобней всего. Пусть этот Ганс и его товарищи, как муравьи, таскают зерно в ракету, «кокосовые орехи», рыбу, овощи. Когда Ганс будет в отлучке, мы просто войдем в ракету и завладеем ею.

– Без большой драки не обойдется, – сказал Стормер. – Да, без драки, и без большой драки, не обойтись. И чем она раньше произойдет, тем лучше. Это надо скорей кончать. Двоевластие недопустимо. Или мы, или они…

– Зачем же вы спасли Ганса и Винклера от шестируких?

– Кроме Ганса и Винклера там были и другие. А без Ганса и Винклера и другие могли бы погибнуть от шестируких. Теперь же мосты разрушены, шестирукие не переберутся через залив. Мы обеспечены всем и вполне можно обойтись без «плебсов». Если «плебсы» не хотят служить нам, они должны быть уничтожены.

– Убить всех «плебсов»? Кого именно?

– Ганса Фингера и Винклера.

– А Жак, Мэри, Цандер, наконец?

– Нам надо думать не только о зиме, но и о более отдаленном будущем. Без Ганса и Винклера остальные нам не страшны. Цандер полезен своими знаниями. Вот, например, одежда. Мы обносились. Придется наладить ткацкое производство…

– Только без машин! – вскрикнул Шнирер.

– Жака мы обратим в рабство…

– А Мэри? – спросил Стормер.

– Мэри будет моей женой, – спокойно ответил лорд Блоттон.

Эллен издала мышиный писк. Леди Хинтон покачнулась и шумно вздохнула. Пинч двусмысленно хихикнул, Блоттон так глянул на него, что тот съежился и отполз в глубь пещеры.

– Пора же вам наконец расстаться с земными предрассудками. Весьма вероятно, что нам придется прожить на Венере всю жизнь. Борьба с природой здесь исключительно трудна. Нам нужно не уменьшать – о вредных элементах вроде Ганса я не говорю, – а увеличивать наши силы. У нас должны быть жены и дети. Здоровые, жизнеспособные. Нельзя портить породы физически неравными браками. Я женюсь на Мэри. Мистеру Уэллеру – епископа ведь больше нет, – кажется, нравится мадемуазель Делькро. Вы, Стормер, тоже еще крепкий мужчина. Вам подойдет Амели.

– Но… – крикнул Пинч и поперхнулся.

– Я не собираюсь замуж, – сказала Амели.

– На Венере это не наше личное дело, а общественная обязанность. Мистер Пинч, пожалуй, может жениться на Эллен, хотя сомневаюсь, чтобы от этой пары были крепкие дети. Ну, а вы, барон, если хотите, можете взять себе в жены леди Хинтон. – Блоттон трескуче рассмеялся.

Все молчали, ошеломленные. Один Уэллер, по-видимому, был доволен своей судьбой и, сдерживая улыбку, поглядывал на свою «нареченную».

Град прошел. Сильный ветер унес туман. Проглянувшее солнце грело совсем по-летнему. Видно было, как на полуострове, у складов зерна, копошатся Ганс, Винклер, Мэри, Жак и семья Текер, связавшая свою судьбу с «плеб-сами». Зерно высыпали в мешки, которые наваливали на спину и относили в «ковчег».

– Эти люди созданы для труда, – с усмешкой сказал Блоттон.

– И Текеры с ними!

– Из-за ребенка, может быть, – вступилась Хинтон: доктор продолжал навещать ее.

– Смотрите! Смотрите! Шествие осени! – воскликнула Амели.

Все небо покрылось стаями перелетных птиц. По ту сторону залива, возле леса, двигались стада кочевых животных самых необычайных видов. Они двигались с поразительной быстротой. Климатические особенности Венеры создали этих «сезонных скороходов».

– Какие странные существа! – продолжала Амели. – Издали можно подумать, что идут одни гигантские ноги. Или человек на ходулях. Две ноги. Толстые, огромные. Через двухэтажный дом перешагнет. Туловище короткое, голова совсем маленькая, впереди болтаются маленькие придатки – «руконоги»…

А вон полуверблюд-полуслон. Какие огромные пузыри на боках! Вероятно, в них хранится вода или запас жира для каждого путешествия. Какая быстрота! Ног почти не видно. На рысаке не догнать. Катятся гигантские коле-са-змеи, стометровыми шагами меряют землю синие «землемеры», длинными курьерскими поездами мчатся стоножки.

Полуживотное-полуптица на высоких жердях-ногах бежит, почти летит, помогая себе «аэропланными» крыльями. Ее обгоняет четвероногая кавалерия животных с коротким мясистым хвостом, головой тапира и трехпалыми руками, быть может родоначальники венерианских лошадей… Всех обгоняют черные «узлы» – на расстоянии невозможно разобрать, что это за животные. Они скачут, как блохи.

Но каждый их прыжок – сотни метров. У Блоттона глаза разгорелись. Какая быстрота! На одной «сколопендре» могли бы уместиться все пассажиры… Увы, нет таких лассо, нет таких крепких рук, чтобы удержать эти живые машины в сотни лошадиных сил…

– Осенний карнавал зверей, – говорит Делькро. – В Париже это произвело бы фурор.