Прыжок в бездну

И почему-то вот теперь мне становится по-настоящему страшно. Не тогда, когда Жорин меня чуть не убил, а именно в эту минуту, когда чёрные глаза незнакомца неотрывно вглядываются в моё лицо.

– Вставай, – протягивает руку, – вставай, говорю.

Он повышает голос, и я делаю так, как он просит.

– Мобильник верни и бабло, что взяла.

Быстро вытаскиваю всё из карманов и кидаю на землю.

– Подавись.

Он приподымает бровь.

– Подняла всё и отдала как люди. Я пока по-нормальному прошу.

Вытираю рукавом нос и губы, медленно наклоняясь за этой дрянью. И зачем я сюда полезла? Дура. Какая же я дура!

– Молодец, малая. Как зовут?

– Не твоё дело.

– Чего дерзкая такая? – он смеётся надо мной и смотрит, как на червяка.

Точно как на червяка.

– Отвали от меня, – хочу уйти, но он хватает за руку, дёргая на себя, – не трогай меня, я малолетка. Тебя посадят.

– Смотри, как бы тебя не посадили за такие фокусы, – разжимает пальцы, – так как зовут? – поднимает мою куртку, накидывая мне на плечи.

– Диана, – опускаю глаза.

– Никита.

Вижу только, как он убирает руки в карманы джинсов.

– Можно я пойду уже? Я больше так не буду, – пячусь.

– Ты здесь работаешь? – его пальцы касаются вышивки на моей куртке с названием клуба.

– Работаю. Но, видимо, уже нет. Он не понял, но ты же всё расскажешь моему так называемому начальству.

– Посмотрим на твое поведение. Зачем воровала? На наркоту?

– Я не наркоманка, – вспыхиваю.

– Тогда зачем?

– Чтобы пожрать купить.

– Мало платят?

– Не твоё дело, таким, как ты, не понять.

– Да уж куда нам. Переодевайся и выходи. Я тебя здесь подожду.

– Чего?

– Оглохла?

– Нет.

– Так, вали давай, Диана, – усмешка.

Я семеню обратно на кухню. Смена уже закончилась. На меня косо посматривает су-шеф, но ничего не говорит. Даже не заставляет вымыть то, что я тут профилонила за время прогулки.

Быстро переодеваюсь и иду к главному входу. Перебегаю зал по диагонали и вылетаю на улицу. Тут толпа народа, не нажрутся никак.

Спешно перехожу дорогу и замираю. Этот Никита подрезает меня на тачке. Засвечивая фарами. Накрываю лицо ладонями. Это фиаско. Полнейшее. Дверь с моей стороны широко распахивается.

– Медленно бегаешь, я тебя уже заждался. Садись.

– Я никуда с тобой не поеду.

– Запрыгивай, говорю. Сонька Золотая Ручка.

Аккуратно сажусь в машину и со всей дури хлопаю дверью.

– За дверь точно не расплатишься.

– Зато твою гадкую ухмылку сотру.

– Вряд ли.

– Что это за машина? – оглядываю салон, трогая обшивку.

– Астон Мартин.

– Кто?

– Не напрягай извилины.

– Смешно.

– Тебя куда?

– Туда, где твою тачку за две минуты разберут на куски. Уехать не успеешь.

– Остроумно. Но я успею, не переживай. Так куда?

– Слушай, чего тебе надо, а?

– Убедиться, что ты больше никого не обчистишь.

– Наивный.

– Хочешь, я тебе просто так бабла дам, а?

– Ничего мне от тебя не надо. Машину лучше останови.

– А говоришь, ничего…

– Я о материальном.

– Ммм, так что? Денег надо?

– В чём подвох?

– Ни в чём. Я тебе денег, а ты пообещаешь, что больше не будешь воровать.

Он серьёзно? Конечно, Ди, ага. Он над тобой стебётся, не смей вестись. Хотя как вариант можно взять бабки и быстренько свалить, улицы здесь знакомые, спрятаться есть где. Не найдёт. Только оно мне надо? Я сегодня и так приключений себе на одно место вдоволь нашла.

– Слушай, высади меня уже и езжай куда ехал.

– Так я тебя домой вообще-то вёз.

– Вот, мой дом здесь.

– Врёшь.

– Не вру.

У него начинает звонить телефон, и он сразу отвечает. Кстати, по громкой связи. Из динамиков в машине мелодично льется женский голос.

– Никита, ты уже прилетел?

– Да, мам. Я же отписался.

– Я думала, заедешь.

– Я утром. У себя на квартире останусь.

– Хорошо.

– Папе привет.

– Передам.

– Спокойной ночи. Ложись спать, мам, я ж к вам не поехал, будить не хотел.

– Да я всё равно не сплю, работы выше головы. У нас новый проект, ты же знаешь, нужно лично отсматривать.

– Знаю. Удачи тогда вам.

– Ты в машине, что ли?

– Я на громкой!

– Никита, сколько раз просила не говорить за рулём.

– Хорошо.

– Откуда едешь?

– Да так, с пацанами посидели.

– Опять Денис гулянья устраивает?!

– Ага.

– Ладно. Не отвлекаю. Будь осторожен.

– Как всегда. Пока, мам.

Женский голос пропадает.

Маменькин сынок, блин. Меня корёжит, а ещё я вспоминаю свою маму. Она была невероятно красивой, доброй, а потом, потом случился этот приступ. Скорая не успела, а уже тогда бухающий отец тупо на всё наплевал. Валялся на диване, убуханный в ноль, и храпел на весь дом. Я тогда всех соседей оббежала, скорую вызвала, сидела рядом с мамой, пока она умирала на моих руках.

Отворачиваюсь, смотря в боковое зеркало. В глазах встают слёзы. Вытираю лицо рукавом куртки, пытаясь натянуть улыбку.

– Так куда ехать?

И чего он пристал? Раздражает. Диктую ему адрес, в желании побыстрее избавиться от его присутствия, и, пригревшись в тёплом салоне, сама не замечаю, как меня вырубает.

Просыпаюсь, лишь когда кто-то трогает моё плечо. Аккуратно так. Подскакиваю на сидении, больно ударяясь головой о крышу машины.

Тру макушку, смотря на этого… Никиту.

– Приехали, – он сидит, облокачиваясь на руль.

– Спасибо.

– Не за что.

Никита внимательно осматривает двор, освещённый тусклым светом фонаря.