Прыжок леопарда

   Стас за столом балагурил. Тонкие, злые губы под волевым подбородком источали веселье. Но было оно каким-то фальшивым. Люди с его типом лица не умеют рассказывать анекдоты. Было оно слишком аморфным, небогатым на мимику. Да и нос у капитана третьего ранга вырос настолько прямым, что малейшая гримаса делала его лицо горбоносым. Спирт он не разводил и пил его маленькими глотками - как будто забивал гвозди. Что касается глаз, то я их опять не смог рассмотреть. Стас даже в каюте не снимал дымчатые очки. Предвосхищая возможный вопрос, он успел пояснить, что глаза, мол, подпалил в Арктике. Причем, пояснил очень ловко, не заостряя на этом внимания.

   Игорь пил, не морщась и не глотая. Он вливал в себя спирт как презренный квас по мере наполнения кружек. Эта манера никак не вязалась с благородной сединой на висках. Был он в чине капитан-лейтенанта, возрастом под тридцатник. Тяжелая нижняя челюсть слегка выдавалась вперед. Он закусывал вяленой камбалой и жевал, как бык переросток - слева направо. А так - внешность как внешность. За исключением челюсти, ничего выдающегося.

   Больше всего опасений вызывал у меня Никита. Несмотря на покатые плечи, этот старлей статью своей походил на молотобойца. Кружка в его ручищах смотрелась миниатюрно, как рюмочка для дегустации коньяка. Пил он, брезгливо морщась, как будто давил тараканов на кухне. Я долго не мог понять, что же меня заставило отнестись к нему столь настороженно? А потом понял: глаза: бесцветные, хищные, беспощадные. Как у Эрика Пичмана - американского резидента в Алжире. Посмотрит в такие неподготовленный человек - и сразу же вспомнит все. И как стрелял из рогатки, и сколько раз жене изменял, и когда в самый последний раз целовал маму.

   По большому счету, пили мужики знатно. Даже во мне проснулся азарт. Что касаемо нашего капитана, то сегодня он был явно не в форме. Пару раз пропустил вес и даже вздремнул за столом.

   Выпивая, я все больше добрел. Последние подозрения испарились, как закуска за дуэльным столом. Ну, еще бы! Я был неправ, так как смотрел на подводников в поисках изначального негатива. А они ничего себе, компанейские мужики!

   Стас завелся:

   - Без закуски слабо?!

   - Ха! - сказал я и поднял кружку...

   ...И тут они "засветились". Это было так неожиданно, что я поперхнулся. Спирт хлынул сквозь ноздри обжигающими соплями. В ушах зазвенело. Барабанные перепонки стало закладывать, как при подъеме на высоту. Это была защитная реакция организма на попытку несанкционированного психологического воздействия. Если сказать проще, кто-то мягко и ненавязчиво пробовал "пошарить" в моей голове.

   Я упал мордой на стол и закашлялся. Получилось весьма натурально. Нет, как все-таки здорово, что мне сегодня приснился такой замечательный сон!

   Подводники, стеная и ахая, засуетились вокруг меня. Больше всех сокрушался Стас. И тоже очень правдоподобно.

   - Да что ж это ты? Да я, если б знал...

   - Совсем охренели! - сказал Сергей Павлович. - Без закуски в таком количестве?! Сейчас позвоню повару...

   Стасу стало не до меня. Пока он оправдывался, я замедлил свое время. Если глянуть со стороны, жесты мои стали долгими, неуверенными, а речь - медленной и тягучей. Ну, совсем как у нашего капитана, которого окончательно развезло.

   Всему свое время, и время всякой вещи под небом, - гласит Библия. Цитируя эту истину, мы не задумывается о ее космической сути. Явленный мир однороден. Он состоит из одних и тех же веществ и живет по единым законам на всем своем протяжении. Только время стоит выше всех прочих сил материальной природы. Ибо оно первопричина творения, Это самая могущественная, самая тонкая и самая своенравная из действующих на нас сил. Все, начиная с Солнца и кончая мельчайшей частичкой атома, находятся под воздействием колеса вечного времени, имеет фиксированный период обращения и свою временную орбиту, которая изначально - суть величина переменная. Вспомните босоногое детство. Каждый час полноценных суток был безразмерным, скучный школьный урок сравним с бесконечностью. И так - лет, наверное, до двадцати. А потом - понеслось! Развернулась тугая пружина: влюбился, женился, развелся - тебе уже за тридцатник. Закурил, выпил, опохмелился - сорок лет, а как будто не жил. И лишь после полтинника начинается созерцание мира, осознание в нем себя. Время снова сворачивается в клубок. Изменить его - значит, настроить свой организм на то состояние, которое было в ином течении времени. Это азы. Знания подобного уровня были когда-то доступны каждому рысичу.

   Лишь только Стас повторил попытку, я начал прокручивать в голове стандартный набор чаяний и надежд среднестатистического рыбака-колхозника, большого любителя "этого дела", который даже свою зарплату пересчитывает на литры. Гонял свои мысли по кругу, отчаянно завидуя героям-подводникам:

   Вот это я понимаю, мужики перестроились! Пробили-таки брешь в талонной системе, затарились спиртом. Теперь полноценный отпуск им обеспечен. Будет что поставить на стол. Хорошо в этом плане воякам, не то, что у нас. Так и будем вместе со всей страной прозябать в вино водочных очередях.