Прыжок леопарда

Знание законов, юридических мелочей и тонкостей, как совершенно справедливо посчитал Гуго де Биго, могло послужить главным стержнем в претворении его старой мести Франции, ее королям и, прежде всего, его кровным, как он считал, врагам из семейства де Леви. Судьба уже сталкивала Гуго со своим противником – старым Годфруа де Леви и каждый раз, словно тому помогали неведомые силы, его враг-франк выходил если и не победителем, то уж точно не побежденным.

Один из внутренних голосов англичанина, который с годами несколько приутих, постоянно твердил ему, что его враг де Леви и есть источник всех бед, горестей и унижений. Но другой голос, видимо это была совесть или что-то ей подобное, громогласно заявлял, звенел в ушах, эхом отдавался в черепе, что именно благодаря франку судьба снова стала благосклонной к некогда опальному роду.

Действительно, именно после загадочного визита юного франка карьера рода и самого Гуго-младшего резко пошла в гору. Рок, управлявший рукой Годфруа де Леви, убрал Гильома Рыжего, освобождая дорогу Генриху и возвращая де Биго все и даже больше того, чем его отец владел раньше.

Только вот одна мелочь: Гуго, почему-то, вбил себе в голову, что просто обязан погубить, растоптать и отомстить франку, попутно насолив его сюзерену – королю Франции. Боязнь разоблачения и предания гласности факта сговора при гибели короля Гильома Рыжего тяготила, грызла и точила нервы англичанина, прерывала его сон, лишала покоя и уравновешенности.

Мерзкая погода преследовала кортеж, несшийся к Оксфорду. Кони вышибали копытами большие комья промерзлой земли, а начавшаяся распутица и оттепель, превратившие извилистые лесные дороги Англии в одно сплошное чавкающее болото, обильно обливала всадников грязью с ног до головы. Несколько раз, меняя коней, Гуго замечал испуганные и пристальные взгляды местных жителей, жавшихся в полуразвалившиеся гнилые хижины и боявшихся показывать нос при виде вооруженных норманнов. Шестьдесят лет, прошедших с момента захвата этих земель Гильомом Завоевателем, все еще не искоренили страха перед пришельцами, а языковая пропасть, в сочетании с различием в обычаях и устоях, усугубляла разницу между захватчиками и покоренным, но не сломленным, местным народом.

К исходу третьего дня этой бешеной скачки кортеж во главе с измученным, но не показывающим усталости, Гуго де Биго въехал в низкие стрельчатые ворота аббатства Оксфорда. Монахи, с опаской озираясь на грязных и вооруженных до зубов всадников, приняли изможденных коней и увели их в конюшни. Незваных гостей и их предводителя провели в большую и просторную трапезную с низкими сводчатыми потолками и огромным зевом камина, в котором, чадя и потрескивая, разгорались несколько огромных стволов деревьев, притащенных крепостными из соседнего села.

Аббат – еще не старый норманн, сохранивший гордую осанку воина, привыкшего носить тяжелую кольчугу, встретил Гуго де Биго и, изобразив на лице улыбку, протянул ему руку для целования.

Сановник королевства нехотя чмокнул мозолистую руку аббата и отметил про себя, что ее владелец, видимо, до сих пор предпочитает махать оружием, нежели кадилом и крестом, незаметно улыбнулся и произнес:

– Монсеньор, прошу прощения за столь поздний и нежданный визит. – Он перехватил несколько настороженный взгляд аббата, пробежавший по его вооруженным людям, рассаживающимся возле камина. – Дела государя вынуждают меня забыть обо всем на свете и нестись, лишь бы исполнить повеление сюзерена…

Последние слова произвели впечатление на аббата. Он поклонился и, скрывая любопытство под маской равнодушия, спросил:

– Чем же может помочь скромный слуга церкви и его величества столь знатному и важному сеньору?..

– Молчанием, монсеньор, только молчанием. – Гуго взял аббата под руку и повел к выходу из трапезной. – Как там мои люди? Исправно ли учатся у ваших монахов? Читают ли документы?..

– Да, мессир. – Аббат подумал немного, после чего добавил. – Три ваших воина, на удивление, показывают такое прилежание, что, право, мне их надо ставить в пример большинству из моих людей… – Даже став аббатом, воин-норманн все еще продолжал называть монахов аббатства «людьми», словно они являлись его вассалами, а не братьями-монахами. Гуго кивнул в ответ. Аббат продолжил, увлекая рыцаря по узкой винтовой лестнице на второй этаж, где располагалась библиотека аббатства и монастырский архив. – Я, признаться, впервые увидел таких молодых дворян, которые бы с увлечением занимались юридическими и правовыми науками. Их тяга к латыни и спорам на различные предметы зачастую ставят в тупик наших мэтров, взявшихся за их обучение…

– Похвально, монсеньор. Его величеству будет приятно услышать, что его слуги, – Гуго в упор посмотрел на аббата, – в том числе и вы, достопочтенный прелат, так радеют и стараются…

– Я, право… – растерялся и немного возгордился аббат.

Гуго де Биго подошел к крепкой дубовой стрельчатой дверце, за которой располагалась библиотека и архив, поклонился и сказал:

– Не смею больше вас задерживать, монсеньор. Я сам поговорю с учениками. Государево дело…