Прыжок ягуара

Лавров подскочил и вырвал у него спички. При этом сыщику показалось, что вместо ногтей он увидел на пальцах противника когти. По телу существа прокатилась судорога, нос сморщился, загривок напрягся, а губы растянулись в жутком оскале. Его конечности словно свинцом налились и отказывались подчиняться. В воздухе сильно пахло бензином. Брюки Каретникова были в темных потеках. Обливая сарай, он пролил бензин на себя. От малейшей искры он мог превратиться в живой факел.

Савельев в ужасе перекрестился и попятился. Лавров выругался. А Глория прижала к груди замысловатый узелок на шнурке. Каким-то чудом ей удалось «связать» этим узлом зло, едва не погубившее их всех…

Но сколько это продлится, она не знала. В манускрипте об этом не было ни слова, а собственного опыта она не имела.

«Поторопись!» – шепнул кто-то ей на ухо.

Она отбросила футляр в сторону, подняла вверх кипу и помахала им перед Каретниковым. Того передернуло. Видно было, как он пытается оторвать ноги от земли или хотя бы пошевелить руками, но у него не выходит.

– Чур меня… – вырвалось у Лаврова. – Чур!..

Он уже не мог понять, человек перед ним или зверь. Может, лунный туман придавал столь причудливые очертания фигуре Каретникова? Или у того в самом деле вместо кожи шерсть, а вместо рта – зубастая пасть? Зверь стоял на двух ногах, обутых в фирменные кожаные туфли. Но сыщик мог бы побиться об заклад, что видит сильные, напружиненные звериные лапы. Образ хищной кошки и человека будто слился в одно, и это жуткое существо, словно гость из преисподней, готово было броситься на присутствующих и порвать их в клочья. Оно бы так и поступило, если бы не узел.

Если бы не узел, поспешно завязанный Глорией, они бы уже горели заживо в дровяном сарае.

Вопрос «Что ты делаешь?» застыл у Лаврова на губах.

Горящие зрачки зверя были прикованы к шнуркам в руках женщины. Казалось, только его глаза не поддались узелковым чарам и жили отдельно от застывшего оцепенелого тела.

Савельев пошатнулся и осел на землю. Глория что-то крикнула. Лавров не понял что. У него закружилась голова и заложило уши.

– Спички! – кричала она. – Поджигай!.. Поджигай!!!

Он, словно во сне, чиркнул спичкой о бок коробка. Вспыхнул огонь, отразился в узких вертикальных зрачках зверя, которого сотрясала крупная дрожь.

– Бросай! – крикнула Глория, отступая назад. – Бросай же!..

Лавров выпустил горящую спичку, и она, словно в замедленном кадре, плавно опустилась вниз, подобно перу жар-птицы. От этого огненного пера занялась бензиновая лужица в траве у сарая. Ослепительно полыхнуло пламя, охватило дощатые стены, с воем и треском ворвалось внутрь, к аппетитным сухим поленницам и углю.

В тот же миг Глория размахнулась и что-то бросила в огненный дверной проем. Блеснули на лету золотистые шнурки, и кипу исчезло в багровом зеве сарая.

– Ты что? – поразился Лавров. – Зачем?

Следом за кипу в пламя полетел ее шнурок-талисман с магическим узлом, связывающим Каретникова. С тем начало твориться невероятное. По всему его телу прошла судорожная волна, лицо исказилось в ужасающей гримасе, ноги наконец оторвались от земли, и человек-зверь с бешеным рычанием прыгнул в гигантский костер. Алые языки взвились в ночное небо, вокруг фонтаном рассыпались искры.

– Аминь… – прошептала Глория.

Она стояла вся в багровых сполохах, словно повелительница огненной стихии, и наблюдала, как пламя пожирает то, что еще пару минут назад было сараем.

– Он же сгорел…

Лавров не слышал своих слов, оглушенный треском и грохотом. Крыша сарая завалилась и погребла под собой Каретникова, – вернее, тело Каретникова, захваченное существом по имени Ай Апек.

– Это мог бы быть ты, – обронила Глория.

Она приблизилась к оторопевшему сыщику, сняла с его шеи талисман и тоже бросила в огонь.

– Он тебе больше не понадобится.

Роман уставился на пламя, пытаясь разглядеть в огненных вихрях не то человека, не то зверя. Казалось, это извивается гигантская рыжая кошка, бьет хвостом, рычит, воет…

Глория взяла Лаврова за руку и прошептала:

– Ай Апек – Великий Дымчатый Ягуар, хранитель золота инков, – ушел.

– Он теперь свободен?

– Если это было последнее кипу, которое привезли с собой Себастьян Бежевичи и принцесса Умина, то да.

– А если нет? – допытывался Роман.

– Во всяком случае, нам с тобой больше опасаться нечего.

– Нет кипу – нет Ай Апека?

– Примерно так…

Он только сейчас заметил, что взмок от обжигающего жара, и отер лицо краем тенниски. Подул ветер. Клубы дыма окутали его и Глорию.

Савельев продолжал сидеть в дыму и кашлять. Лавров оттащил его подальше от горящего сарая.

– Нужно вызвать пожарных.

Проснулись соседи. Залаяли собаки. Какие-то женщины голосили на всю улицу:

– Пожар!.. Горим!..

– Спасите, люди добрые…

– Горим!.. Беда!..

– Господи Иисусе…

Заключение

– Он нас не выдаст? – кивнул Лавров на сидящего сзади капитана, который еще не оклемался после своих злоключений.

– Он ничего не сможет вспомнить, – покачала головой Глория. – Дважды встретиться лицом к лицу с Ай Апеком – слишком сильное потрясение для Савельева. Ведь у него не было узелкового талисмана.