Прыжок через невозможное

За минным полем путь им преграждает проволочный забор. Разведчики лежат некоторое время метрах в трех от него. Так как немецкий берег несколько выше нашего, с наблюдательного пункта саперы не видели его. На аэроснимках он тоже не дешифровался. Нужно, значит, разведать его теперь как можно обстоятельнее.

— Главное — установить, не электризуемый ли, — шепчет Брагин, доставая из кармана медную проволоку, свернутую в кольцо.

Распрямив ее и разломав на три куска, старший сержант протягивает их Голикову.

— А ну-ка, Вася, швырни их на забор, да так, чтобы один конец повис на нижней нитке его колючек, а другой оказался на земле.

— Удастся ли в темноте-то?

— Должно удаться. Вспомни, как взрывчатку в амбразуру немецкого дота забрасывал в прошлом году. И учти — у тебя на это только три попытки. Больше проволоки у меня нет.

Голиков долго всматривается в темноту, пытается даже подползти поближе, но Брагин не разрешает ему слишком приближаться к забору. Если проволока под напряжением — это опасно. Три метра хотя и не большое расстояние, но в темноте, да еще столь неудобный предмет, как медная проволочка, набросить на нижнюю нитку забора не так-то просто. Первая попытка Голикова оказывается неудачной. Но со второй попытки он все же забрасывает проволочку на нижнюю нитку колючки, однако она тут же соскальзывает на землю.

— Дай-ка лучше я, — протягивает руку к Голикову Демин.

— Нет, пусть он, — останавливает сержанта Брагин. — У него уже есть опыт. А с первого раза тебе ее не набросить.

— Тогда пусть сделает крючочек, — советует Демин, но Голиков уже сообразил это и сам.

Проволочка наконец заброшена теперь так, что один конец ее висит на заборе, второй касается земли. Саперы до рези в глазах всматриваются в место соприкосновения ее с грунтом, но не замечают никакого искрения. А оно должно было происходить, если бы по проволоке шел ток.

— Значит, заграждение не электризуемое, — решает Демин.

— Или не под напряжением в настоящий момент, — уточняет Брагин. — А это надо знать точно.

— Ну так это я сейчас... — шепчет Голиков, но старший сержант останавливает его:

— Назад, Вася. Я сделаю это сам.

И он подползает к забору вплотную. Осторожно протягивает руку к месту крепления колючей проволоки с колом. Ни фарфоровых изоляторов, ни резины или толя тут нет. Да и кол не очищен от коры и не пропитан смолой. Не ощущает рука и обугливания в местах крепления проволоки.

— Не похоже, чтобы это заграждение электризовалось, — решает Брагин, вытирая со лба обильный пот.

13. Прыжок через невозможное

Когда разведчики достигают реки, саперы капитана Кравченко все еще ведут какую-то работу на берегу.

— Ну как, все благополучно? — озабоченно спрашивает Брагина капитан Туманов.

Старший сержант коротко докладывает ему результаты разведки.

— Спасибо за службу, ребята! — подражая генералу Кунакову, взволнованно произносит очень довольный их успехом капитан и крепко жмет им руки. — А теперь живо в лодку и на тот берег!

При свете «люстры», с немецкой педантичностью подвешенной над рекой ровно в полночь, Голиков замечает, что и на нашем берегу полно саперов. Он хочет подойти к кому-нибудь из них, но его энергично хватает за руку ротный повар Ашот Алоян.

— Что вы думаете о горячей пище, Голиков? Не возражаете? Брагин с Деминым тоже не возражают. Ну так за мной тогда! Конечно, по такому случаю надо бы шашлычком вас, но щи тоже получились не хуже, чем харчо.

— Великое дело — горячие щи! — восхищенно произносит проголодавшийся Голиков. — На большой подвиг могут вдохновить они русского солдата. Американцу, тому, может быть, шоколад или кока-кола требуется, а я полагаю, что во щах куда больше силы.

— Что за разговорчики, товарищ Голиков! — раздается из темноты притворно строгий голос старшего сержанта Брагина. — Противник же на той стороне.

— Запах щей, товарищ старший сержант, насторожит фрицев больше, чем мой голос, — весело отзывается Голиков.

— А ведь верно, — соглашается старшина саперной роты. — Кончайте тогда поскорее вашу трапезу, хлопцы, а то еще под танки можете угодить.

— Под какие танки? — удивляется Голиков.

— А под наши Т-34, — улыбается старшина. — Они теперь уже недалеко, наверно. Слышите, как наша артиллерия стала громыхать? Это специально для того, чтобы заглушить шум их моторов и дать возможность подобраться поближе к переправе. А на рассвете перемахнут они на ту сторону.

— Разве что по воздуху? — недоумевает Голиков. — До наведения переправы еще очень далеко, да и не здесь, наверно. Не вижу что-то строительного материала.

— Для этой переправы, Вася, — кладет руку на плечо Голикова старший сержант Брагин, — нужен не строительный, а разрушительный материал. Ну, а его теперь тут хватает.

Голикову по-прежнему не все понятно, но он ни о чем больше не расспрашивает Брагина, хорошо зная, что тот не любит лишних вопросов.

Присев на бугорок, ефрейтор прислушивается ко все усиливающейся артиллерийской перестрелке и пулеметному огню.