Прыжок барса

- Ладно. Я от своего имени, могу пообещать, что не трону твоего мужа, - с усмешкой заключил он. - Исключительно потому, что тогда ты меня возненавидишь, а это лишит меня твоей благосклонности. Элли, я давно увидел твою суть. Я первым оценил находку Лоролана, я предупреждал его по поводу игры твоим доверием и способностями. Ты изящно устранила от трона всех наследников и понимаешь, что я единственный твой соперник теперь. Но мы с тобой теперь в опале... Договор?... Понимаю. Я не шутил, признавая твою ценность. Если ты останешься со мной, дашь обещание мне, тебе ни что не будет угрожать: отец, Совет одиннадцати - забудь о них. Элли, ты единственная на кого не распространиться проклятие, если ты поднимешься на отца. У тебя особые связи с мирами. Моей ценой договора будешь ты. Только ты. Иной я не приму. А ты собой и своей свободой больше торговать не будешь. Отец тебя от таких сделок навсегда отучил. Так что ты мне предложишь? Тебе нечего мне предложить.

- Остановись на этом. Не продолжай, - она подняла руку в примирительном жесте. Он ее перехватил, осторожно сжал пальцы, не позволяя ей высвободиться. Эл преодолела внушение. - Не трать силы. Если ты все истинно описал, есть еще одна цена, выше обладания мной. Я могу гарантировать тебе жизнь...

Она многозначительно вздернула подбородок, свободной рукой показала отсекающий голову жест. Он отпустил ее руку. Он знал, что она не склонна блефовать и хорошо знает цену обещанию. Она прекрасна в своей решимости! Хороша сестрица! Преобразилась!

При упоминании о мирах, она уловила в Кикхе смесь беспокойства и воскресших надежд.

Кикха продолжал, в свою очередь, не без удовольствия наблюдать, эту благую перемену в ней. Она была очаровательна. За ее возлюбленным такая заслуга, или она живет в мире, который ее так изменил? Чтобы ни было, она расцвела, вызывала восхищение, ему хотелось увлечь ее, посулить что угодно, лишь бы она осталась, стала его владычицей. Она лучшее, что создал отец. Ему было приятно ее общество. Она полагала, что их общение будет коротким. Оставить ее здесь! Себе! Одиночество, изгнание, чужой мир всегда тяготили Кикху, а она как глоток свободы напоминала ему о лучшем положении и возможностях. Она была для Кикхи воплощением свободы. Он был так далек от понимания ее мирских устремлений! Он слишком долго живет, давно понимает, как может со временем перемениться абсолютно все вокруг, причудливым образом, небо займет место тверди и наоборот. Вчерашний лучший союзник кинется убивать, а возлюбленный изменит. Нужно подождать соответствующих обстоятельств. Эл эту игру форм и соотношений бытия еще воспринимает всерьез. Не устала.

Ему приятно принять ее игру. Эта Элли нравилась ему как никогда, он позволит себе пойти на уступки.

- Говори, что ты желала мне предложить, прелесть моя, кроме жизни. Мне Мне приятно твое присутствие, когда ты не машешь клинком. Я слушаю.

- Условия просты: мы обменяемся кое-какими знаниями. Взамен ты получишь гарантию, что я тебя не убью, когда ты захочешь получить миры. Я бы еще добавила, что и заполучить меня добром и уговорами не выйдет. Причина интересна.

- Я ошибся, - он улыбнулся. - Неужели.

Ты сделал роковую ошибку. Ты спасал себя, когда вовлек Алика в состязание. Подлость наказуема, ты проиграл право на меня. Для меня этот союз не формальность.

- Как скучно, - пошутил он и наигранно поморщился. - Что же ты жаждешь узнать у меня в таком случае?

- Ты знаешь о проклятии и о том, кто действительно должен править в мирах.

Кикха от изумления подался к ней. Она усмехнулась ему в лицо. Он почувствовал ее прикосновение к своей руке. Прохладное прикосновение унесло его в мир образов. Она нашла брешь в его самообладании и проделала с ним то же, что он недавно пытался сделать с ней.

- Быть может, в моем знании есть то, чего ты не мог знать, брат, - издалека услышал он ее голос удерживающий его на грани реальности и воображаемого. - Быть может, твои претензии на миры, не так правомерны? И пусть ты победишь, но что ты будешь делать, когда найдется действительный хозяин?

Она держала его крупную для нее руку двумя своими ладонями, прикосновение было убаюкивающим, приятным, нежным.