Прозревшие в преисподней

Нет, так не годится. Так уж совсем не интересно… Семен перебросил картинку на центральный проектор обзорного остекления рубки. Перепрыгнул сам в пилотское кресло, защелкал выключателями. Да, голосовое управление удобнее, современнее функциональнее… Но конструкторы в свое время решили, что ставить дорогое оборудование на «одноразовый» корабль ни к чему, и пилотам пришлось выучить кнопки.

Автоматическое масштабирование, усечение незначащего пространства между объектами, служебные отметки, визуализация огневого контакта… Что еще добавить? Да, расчет и визуализация поражений! Вот теперь картинка отдаленно напоминала «Звездную сагу», хоть и без звука.

– Жус, за попкорном сбегаешь?

Раздраженный, непонимающий взгляд в ответ.

– Сдурел?

– И уже давно. Не напрягайся пока, минут двадцать свободных у нас еще есть.

– А потом?

– А потом как пойдет.

Первый залп леры сделали на пределе дистанции эффективного поражения. И даже, пожалуй, за пределами (не меньше 1,2 мегаметра), когда расфокусированный луч уже не обеспечивает точечного воздействия, размазывает энергию по броне, нанося минимальные повреждения. Отметки баланса генерируемой и потребленной энергии трех линейных кораблей немедленно дернулись вниз. Прогноз износа магнитных линз системы фокусировки орудий – вверх. Семен непроизвольно ухмыльнулся: коадъютор видать из новопосвященных, не прошедший школы «Вооруженного недопонимания». Расход боевых ресурсов эскадры в пустоту, в угоду натянутым нервам, не лучшее решение для дебюта боя.

А секунду спустя он понял, что не прав. Просто лер знал своих противников, а землянин – нет. Первый залп ударил в тонкую изогнутую пелену перед кораблями эскорта справедливоносца. Компьютер помедлил, проанализировал данные, дорисовал вокруг них сферические пузыри и пометил: «Недокументируемый энергетический барьер». И через мгновение прибавил индикатор напряженности, столбик которого тут же пополз к нулю.

…Твою м-мать, защитное поле! Настоящее!..

Впрочем, чему удивляться? Инженерам Чи-при наверняка хватало времени на решение проблемы, которую их земные и даже лерские коллеги ставили перед собой лишь в виде вольно-теоретических фантазий. Надзиратель не зря говорил, что у них очень хорошие корабли.

Чи не стали отвечать огнем. Не стремились сократить или увеличить дистанцию, просто заслоняли щитами дрононосец – свою основную ударную единицу. Нет, не просто! Эскорт умудрялся перестраиваться, пряча в тыл борта с уже подсаженными полями, выдвигая вперед – со свежими.

Воронка, образованная дронами продолжала расширяться, обволакивая со всех сторон кусок пространства между эскадрами, не попадая при этом в зону поражения, плотно расчерченную лазерными батареями. Стрелять по пчелиному рою главным калибром кораблей линии было бы верхом глупости, и Семен согласно кивнул, обнаружив, что малотоннажные «охранители» леров из кильватера ромбовидного построения выдвигаются к его граням, готовясь отражать ближние атаки. Судя по тому, что землянин знал о возможностях прицельной стрельбы прямой наводкой оборонительного лазерного комплекса «святая зарница», стать проблемой это было не должно.

– Сема! – выкрикнула Жустин, осознав наконец увиденное. – Они стреляют!

– Уже почти минуту, – согласился тот. – Не бойся, пока еще не в нас.

– Но они же перебьют друг друга! Там же сотни людей!

– Тысячи, – холодно поправил Семен. – Но не людей, а леров и чи. И я бы предпочел, чтобы вторые перебили первых, а не наоборот.

– Ну, еще бы! – она смерила его убийственным взглядом. – Хороший лер – мертвый лер, да?!

– Что тебе не нравится, Тина? Помнится, давая мне наводку на очередной конвой, ты сантиментами не заморачивалась. И, таки да, хороший лер – мертвый лер. Потому что живой он помешает нам с тобой прибыть по назначению.

– Дурак ты, Чистоплюй! Одно дело бизнес, и ни чего личного… А другое вот так, тысячами, ни за что…

– Ну почему, ни за что? Они делают то же самое, что и во время войны – защищают своего бога. Едва ли можно придумать благороднее повод сдохнуть. Поверь, я такое уже видел.

– Козел ты бездушный… – тихо фыркнула она себе под нос, уже не споря, но и не в силах согласиться с происходящим.

Он пожал плечами.

– Ты видела мою память. Так что да, по отношению к святошам я козел бездушный. И ты знаешь почему.