Прозрение

— Да, я не всегда верю — в такое время живём, не постоянное. А кто сейчас верит? И не все как ты, совершенные, человек слабый, многим соблазнам подверженный, опять же завистники кругом. Вот скажи, ну чему здесь можно позавидовать, работаю как раб на галерах с утра до вечера, прихожу домой — уже темно, ухожу, ещё темно, иногда так хочется ничего не делать — весь день в кровати проваляться, или поспать подольше. На себя времени нет, и даже когда есть — ничего не хочется, так устаю, что даже деньги тратить нет желания. И все время как сжатая пружина, только слегка задень и взорвусь! И при этом умудряюсь нажить врагов, хотя сама не хочу этого, и стараюсь никого не обидеть. Но видно сколько не старайся, всем не угодишь! А уж если что — то получается у тебя, тут уж пеняй на себя — со всех сторон злоба. Особенно среди друзей. Так и чувствую как змея ползет по мне, из чужой души вылезла, хочет задушить, чтоб не было меня и моей жизни перед глазами.

Такие вот страхи, наверно с больной головы. Хотя кто сейчас здоров? Все не в себе, посмотришь на улице — лица у людей нервные, злые, только тронь — разорвут. Светлых, радостных лиц больше не осталось. Кажется, что весь город в какой — то мгле, даже у детей нет искры в глазах, идут навстречу хмурые и обреченные, горбятся как старики. Словно ждут чего — то плохого с минуты на минуту. Приготовились!

А ведь сколько не готовься — всегда неожиданно. Нету такой силы, чтоб заставить смерть осмыслить, чужую — пожалуйста, свою — никогда!

На плечах камень огромный, спотыкается человек, бредет, нет сил у него больше, и свет впереди, а камень бросить жалко — столько труда в нем, все мысли, все желания только с этим камнем связаны, не представляет по-другому, тяжела ноша, ноги его по колено в землю уходят от тяжести, но нет не выбросит! Будет тянуть, пока не раздавит его камень совсем. Потому что сросся он с ним, за долгие годы стал частью его тела.

Снова хор, и вот она со дна души опять грусть, как будто режет по живому.

— Да что это со мной? Я же никогда не плачу — боец! А тут расклеилась! И не понять к хорошему или к плохому мне это расстройство. Вот выйду отсюда и все как рукой снимет! Забуду через час!

Все таки не нужно это все современному человеку — другие сейчас времена, другое общество, возле храма не нужно народ собирать, люди сами по своей воле возле экрана телевизора собираются. Это когда-то, для того чтобы охотников привязать к оседлой жизни — так легче ими управлять, приучили народ к вере, а теперь своя вера — технократическая. И это тоже для управления. Чтобы не возникали мысли не нужные, желания опасные, действия не положенные. А человек мечется от одного к другому, душевное спокойствие не может обрести!

С одной стороны бог иудейский, тысячами голосов намоленный, с другой поток информации, тоже испытание для слабого ума — цифровой бог. И это ему принадлежит будущее — его время.

Но там все равно нет того что есть здесь.

— И это тоже иллюзия! Человек жаждет заблуждаться, и делает это охотно и с радостью, куда как тяжелее правду принять! И еще тяжелее смириться. А смирение это то, чему вы учите, а что это смирение дает? Счастье одной миллионной от всей жизни — находиться здесь в это мгновение и ощущать его полной силой. Так не может быть всегда, хотя если привыкнуть и настроить себя, то наверное может.

— А любовь это что по вашему? Наверное не совсем то, что мы живушие земными заботами ощущаем. Какое-то высокое вселенское чувство, а не просто тяга двух человеческих индивидумов друг к другу. Каждый хочет научиться, но не все могут, и не знают как. Ну а если вы познали, то почему не научили других? Почему не спасли всех? Тайна…

Она села на лавку напротив алтаря, усталость тяжелой влажной тучей навалилась сверху из-под купола, в какой-то момент она почувствовала, что задремала.

В полусне ей почудился сквозь пепельно-серую дымку голос эхом от стены:

— Следуй…

Вдруг показалось, что нет стен вокруг, необьятное пространство ворвалось внутрь, поглотило ее, и дальше и дальше по лабиринтам стал блуждать ее разум, дальше от реальности, и где-то на середине пути почудилось, что на самом деле ведет ее знакомый голос, и она сливается с этими звуками, и чувствует, что все в мире одно целое — едино, и это целое делится на части только в ее обманчивом сознании, один человек ничем не отличается от другого, и воздух, вода, земля, Вселеная и живое тело это одно и то же, она почувствовала каждую клетку этого огромного организма, его неторопливые размеренные движения, шумное дыхание тысячи мехов, нестерпимое сияние тысячи солнц, безмятежное спокойствие пустынной земли, и с этой минуты все что она знала и чувствовала раньше отпало, как старая кожа — она поняла, что свободна!

Во сне рядом с ней были и мертвые и живые, на равных. Они смотрели на нее и она понимала их прошлое и будущее. Она была с ними одним целым. Теперь ничего не было запретного ни в чем. Родился новый человек!