Прознатчик

— Они же подгорники, — кивнула Мала. — Пакостный, вредный народец, хотя и мастера великие.

— Жадные бородатые коротышки?

— Скорее прижимистые: торговцам и положено быть такими, — поправила меня девушка. — Ростом они, конечно, поменьше остального люда будут, но не сильно. Зато широкие не в меру. И да — бородатые; правда, насколько я знаю, приличную бороду у них еще заслужить надо.

— И жену тоже… — улыбнулся я, вспомнив еще одну характеристику Эдельберта, данную этому племени.

— Ага, точно, — рассмеялась Малена. — С этим у них проблема. Мало того что надо в потребный возраст войти, соответствовать Древу рода, в котором все возможные варианты брачных союзов предусмотрены на века вперед, так еще и состояние сколотить. Девы у них требовательные. Как по мне, любой при такой жизни вредным и пакостным станет.

— И как остальные с ними уживаются?

— Нормально, — пожала плечиками девушка. — В основном нормально, все же Старшие Сестры все народы скопом создали и привели в Упорядоченный, не наделяя никого особыми преимуществами. А уже потом каждый пошел своим путем, так что особой любви не наблюдается, но все же как-то уживаются. Правда, владетели боярств, пограничных Скалистому хребту, порой пытаются свары устраивать, по уши вляпавшись к бородачам в долги, но с теми особо не забалуешь. Набольшие хафлингов дела ведут с самими князьями, так что все быстро становится на место. А еще, несколько веков назад, при нашествии степняков хашиитов, пришлось биться всем вместе. Тогда даже алвы из Пущ вышли, ибо страшное могло случиться…

— Битва при Дромадаре?

— Да… — Малена гибко встала и, сняв с полки толстую книгу, положила ее передо мной. — Вот. Как по мне, Феофан из Костополя все верно и правдиво описал… — Девушка вдруг замолчала, а потом неожиданно заявила: — Что-то мы с тобой засиделись, дружок. Пора тебе потрудиться. Да и для меня делишки вдруг нашлись.

— Говори что делать… — охотно предложил я. Чувствую себя отлично, энергия так и бьет через край. К тому же очень хочется выйти на улицу и воочию взглянуть на новый для меня мир.

— Не спеши. — Мала поманила меня за собой пальчиком и вышла в прихожую комнату. Провела ладошкой над большим сундуком, открыла его и стала доставать аккуратно сложенную одежду. — Вот, держи. Нынче морозец приударил, а ты совсем голый. Давай не стой столбом, переодевайся.

— Это мое было?

— Скажешь тоже… — отмахнулась Мала и сунула мне в руки меховой малахай. — Твою рванину давно вороны в гнезда растащили. А эту одежку я припасла, пока ты в беспамятстве валялся. Живо, живо…

Когда Малена ушла к себе, быстро переоделся и подивился местной одежке. Насколько я понимаю, здесь процветает махровое средневековье, а смотри как продуманно…

Два комплекта нательного белья: одно тонкое, шерстяное, грубой выделки, но приятное телу; второе подобно мелкоячеистой сетке — для того, чтобы циркуляции воздуха под одеждой не мешать. Крупной вязки толстенный шерстяной свитер под горло, очень теплый, и тоже приятный на ощупь. Комбинезон на помочах до груди, грубой и на вид очень прочной ткани, подбитый стриженой овчиной. Высокие бродни из толстой, но мягкой кожи, подвязывающиеся ремешками на щиколотке и под коленом — с меховыми чулками внутри. Ну и овчинная парка с капюшоном, кроем немного схожая с летной курткой, только длинная — почти до колен. Застегивающаяся в запах на хитрую систему из петель и деревянных палочек. Да… малахай забыл. Уши почти до пояса, сам из меха какого-то водоплавающего сшит, по ости видно.

Присел пару раз и остался доволен. Все как по мерке — нигде не давит, удобно и продуманно. И… вроде такая одежка немалых денег должна стоить. Если оные тут ходят — пока не встречал упоминания в книге.

Но озаботиться этим фактом я не успел. Отворилась дверь, и Малена протянула мне широкий клепаный пояс с небольшой сумочкой и двумя ножами в ножнах — длинным широким и совсем коротким кривым:

— Держи. Негоже словену без клинка. Теперь по работе. Наколешь дров — там Рудь лесин в избытке натащил, да воды из ручья натаскаешь в котел при баньке, да сарайку поправишь — инструмент в нем же найдешь, да сам посмотри, что еще можно сделать, мужскому взгляду оно виднее. А попозже, баньку истопи, да поядреней: чай, неделя сегодня — париться надо, нутро тешить…

При последних словах Малена неожиданно прыснула смехом и, треснув дверью, спряталась в комнате.

— Какая-то ты не такая, Баба Яга… — прошептал я, рассматривая длинный тяжелый нож с костяной рукояткой, очень похожий своим видом на скрамасакс.

— Очень даже такая, — немедленно сварливо отозвалась Малена из-за стенки. — А за «бабу» — я тебя в жабу превращу. А ну…