Прознатчик

– Так и было, – спокойно подтвердил Венрир. – К нему приходили Сим и Храп. Оба сейчас у Рады, но говорить не скоро будут. Если будут вообще.

– Кто их пустил? – рыкнул Збор.

– Оба на посту в темнице стояли, – ответил ему Дравин. – Здесь вины ни на ком нет, кроме самих Сима и Храпа.

Рокот вскинулся и с ненавистью прошипел:

– Значит, на этом ублюдке есть еще вина.

– Я еще не закончил! – Старик властно прервал отца Вавулы. – Семья Млавы Светлой приговаривает наложить на Горана обычную виру, но жизни не лишать. Я сказал.

– Я услышал тебя, Олг, – после короткой паузы сказал старшина. – Тебе, Живица, слово…

– Смерть, – коротко сказала пожилая, но еще сохранившая свою красоту женщина. Ее надменное лицо было полностью бесстрастно. – Есть закон, где все разложено по полатям. К роду не принадлежит – значит чужак. Если чужак убил родовича на земле ославов, кара ему всегда одна. Семья Марьяны Большой Клык приговаривает Горана к смерти. Я сказала.

– Теперь Звон.

– Смерть…

– Ты, Вуй.

– Смерть…

– Говори, Всеслава.

– Смерть…

В Совет входят всего десять человек. Десять голосов. Одиннадцатый, и решающий, голос – старшины Збора. Но его он использует, только когда в Совете наступит равновесие. Равновесие… Так сколько семей меня уже приговорили? Три? Четыре? Что с головой… мысли плывут, никак не могу сосчитать голоса… Пять?

Збор немного промедлил, он должен был назвать имя шестого человека – человека, слово которого может стать решающим. Если он проголосует за смерть… Внутри меня все заледенело, даже мысли остановились…

– Велемир, говори.

Стройный пожилой мужчина с пустым левым рукавом порывисто встал и медленно провел взглядом по судьям.

– Родовичи… в разуме ли вы? Все знали отца Гора. Родович он был? Так и есть, истинный славен – никто и никогда не усомнится в этом. Все знали Весну, мать Горана? Все знали – добрая славенка была нашего роду. И парень этот по рождению – наш. А то, что испытания не прошел, так не его вина в том. Опять же свидетельство истинной крови Горана налицо. Мало кто рискнул бы схватиться с Симом и Храпом в одиночку и будучи безоружным. Он сделал это и победил. Думайте, родовичи, не навлекайте на себя гнев Старших. А моя семья приговаривает Гора к обычной вире. Я сказал…

– Родовичи! – опять вскочил Рокот. – Нельзя же…

– Сядь, Рокот! – гневно громыхнул Збор. – Ты свое слово сказал. Теперь говорит Лия…

Судя по тому, как бессильно заскрипел зубами Рокот, он совсем не был уверен в остальных членах Совета.

– Обычная вира…

– Снежан, высказывайся.

– Вира…

– Твое слово Крон.

Кузнец встал, обвел Совет глазами и тихо сказал:

– Вира. Моя семья усыновит Гора. Вот наше слово.

Я не поверил своим ушам. Ровно!!! В мозгах полыхнула бешеная радость, ноги стали подкашиваться, и я чуть не упал. Ровно!!!

– Поровну… – задумчиво пробормотал Збор. – Давно голоса Совета так не разделялись. Даже не знаю, что сказать. Парень истинный словен по крови, да и по делам тоже. Но совсем не для того нашими предками законы писаны, чтобы мы ими помыкали… – Старшина вдруг посмотрел на меня и спросил: – Есть тебе что сказать в свое оправдание, Гор?

– Нет… – Слова вылетели сами по себе. – Одно скажу: довелось бы повторить, повторил бы, даже не задумываясь.

– Добрые слова!!! – Крон отбросил кресло и вздернул кулак кверху. – Слышали, родовичи? Слова доброго славена!!!

– Наш!

– Смерть!

– Родович!

– Чужак!

– Виру присуди, Збор!

– Смерть!

Главы семей с криками вскочили с мест. Мне показалось, что еще немного – и вспыхнет схватка.

– Тихо, родовичи!!! – вдруг рявкнул Збор. – Я свое слово буду говорить!

Мгновенно в зале Совета наступила тишина, люди расселись по своим местам и напряженно уставились на старшину рода. А я… я просто стоял и ждал…

– Нелегкая мне досталась задача… – Старшина тяжело выговаривал слова. – Да, доблесть Гора – это доблесть настоящего славена. И не его вина в том, что не стал он родовичем… – Старшина обвел взглядом зал, немного помедлил и повысил голос: – Но и не наша! Мы живем законами предков, как жили десятки поколений до нас, и мы не вправе нарушать их. И не будем!

По залу опять прошел глухой ропот. Крон хотел что-то сказать, но смолчал и опустил голову на сжатые кулаки.

– Горан, сын Ракши: ты приговариваешься к смерти… – Слова старшины зловеще пронеслись по залу. – Завтра в полдень тебя прикуют к Скорбной скале и оставят на милость Океана. Да не будет на тебя никогда возведена хула, а род справит по тебе тризну, как по родовичу. Я все сказал…

Глава 9