Proxy bellum

— Также нам нужно заняться вопросами восстановления старинного инженерно-технического наследия. — продолжал меж тем Фрунзе. — Например, сделать реплику первого отечественного броненосца — Петра Великого. И ряда других старинных кораблей. Для того, чтобы превратить их в своего рода мини-парки исторического толка и водить туда молодежь. Корабли в этом плане очень показательны, но не обязательны. Главное — дать возможность мальчишкам пощупать историю.

— Парусные корабли вы тоже хотите восстанавливать? — поинтересовался Жерве. — По ним ведь мало материалов. Нередко не чертежи, но эскизы самого общего характера.

— Мало. Но надо. Если раскопаете материалы, то и Орел Алексея Михайловича построим. А так — скорее всего со знаковых кораблей эпохи Петра начнем. Полтава, Ингерманланд и так далее. Ну или с драккаров викингов и древнерусских ладей. И так до Русско-Японской войны. Аврору вот надо будет привести в порядок, чтобы люди могли ее осмотреть, представляя устройство. К механизмам спуститься и так далее. Возможно что-то из эскадренных броненосцев сделаем. Посмотрим. Это, на самом деле, не так дорого. Но крайне важно. Потому что одного посещения броненосца в юности может хватить, чтобы парень увлекся флотом и связал свою жизнь с ним. И не только с флотом.

Так и болтали.

Долго.

Часа три или даже больше. Из-за чего разошлись только утро. Но никто не роптал. Более того — если поначалу историки были больше «пришибленные мешком», то есть, скорее озадачены, чем вдохновлены, то потом глазки загорелись и пошло величайшее оживление. Они, наконец, поняли, ЧТО им предложил генеральный секретарь. Так что, по номерам отелей они расходились прям натурально всклокоченные. И не по своим номерам, а собираясь дальше это обсуждать. Под впечатлением. Ведь Фрунзе потребовал от них составить план мероприятий для оценки порядка финансирования и выделения смежных специалистов на ближайшие пять, десять и пятнадцать лет…

— Не понимаю, зачем сейчас все это? — спросила супруга, когда Фрунзе пришел домой. — Страна воюет. А тут — история… Вот уж нелепица. Разве она на что-то влияет? Это же дела давно минувших дней.

— Эта война пройдет. Рано или поздно. И я тешу себя надежной, что наши враги обломают о нас зубы. И тогда, поняв, что силой нас не взять, сменят тактику.

— Ударят по прошлому? — с сарказмом спросила она.

— Среди прочего. Народ, который не знает своего прошлого, не узнает и своего будущего. Потому как можно будет ему «втирать» любую дичь, удобную для разрушения внутреннего единства. Например, через концепцию так называемого «мнимого золотого века». И тогда у нас пойдут великие племена, что выкопали, допустим, Черное море в незапамятные времена. Или того хуже. История — это наш тыл. Идеологический тыл. А чтобы победить в долгой борьбе — тылы — это то, куда наносятся приоритетные удары.

— Не понимаю, — покачала она головой. — Как можно атаковать прошлое? Оно же уже прошло.

— Прошлое — это наше воспоминания о нем. И если их нет, то их всегда можно выдумать. И если на академическом уровне не заниматься популяризацией правильной, целостной и непротиворечивой картинки прошлого, то я уверен — наши враги станут поддерживать всяких фальсификаторов и фантазеров. И чем более дикие идеи те начнут транслировать, тем лучше. Из-за чего мы окажется завалены бредовыми мифами и легендами. А они, в свою очередь, смогут стать идеологическим фундаментом для чего угодно. В том числе и экстремизма.

— Милый, тебе не кажется, что ты сгущаешь краски и нагнетаешь?

— О нет… — покачал головой Фрунзе. — Мы не так давно воевали с Польшей из-за Украины, в которой шло по сути создание искусственной нации. А вместе с тем и искусственной истории, дабы объяснить и оправдать природу их отделения. Уже сейчас слышались голоса, что именно украинский народ — наследник древней Руси, а вся остальная Россия — это так, приблудные. Что становилось основой вражды. К слову, через ту самую концепцию о «мнимом Золотом веке», который им создавали сначала австрийцы, а потом уже мы сами по дурости своей. Чем все закончилось? Войной. К счастью удалось избежать больших жертв. А что было бы, если бы это все развивалось десятилетиями? Новый виток Гражданской войны? Брат на брата, отец на сына. Только потому, что один брат себя посчитал себя лучше другого по этническому признаку?

Любовь Петровна задумчиво промолчала.

— Нет милая, история — это не шалости. Это война. Большая, тяжелая война. Война за будущее.

Глава 8

1931, июнь, 5. Рига

Город замер в мрачном ожидании.

Тишина.

Простые люди забились в подвалы и старались не привлекать к себе внимания. На всякий случай.

После ночного налета дирижаблей на рейд даже те немногочисленные ополчения горожан рассосались. Все-таки взрывы ФАБ-5000 действовали крайне скверно на психику людей. Особенно близкие. Тем более, что несколько таких бомб промахнулись мимо воды. И портовые служащие, разбегаясь, сообщали о том ужасе, который видели. Воронки диаметром по шесть метров и глубиной в три внушали. Равно как и сопутствующие разрушения построек.