Провокатор

— Я предполагал, что особисты будут обрабатывать ее именно в этом ключе, а потому перед самым арестом подсказал Вике, как надо действовать. И, как видите, я не ошибся. Вика выполнила задание на отлично. Поначалу упрямилась, потом начала делать вид, что сомневается, а под занавес… ей уже и не требовалось притворяться. Измочалили ее дознаватели так, что она была готова подписаться под чем угодно.

— И ты гордишься, что заставил девчонку через все это пройти? — серьезно спросил Танк.

— Я не заставлял. У нас не было выбора. Останься Вика формально при своем мнении, сидела бы до сих пор в карцере.

— А откуда ты знаешь, что она только притворилась, будто поверила особистам?

— Ты глаза ее видел? — буркнул Воронцов.

— Видел. — Танк обернулся к командиру. — Потому и спрашиваю. Пустые у нее глаза. Ни веры в них, ни искры божьей. Такие глаза только у сломленных людей бывают. У тех, кому от этого мира больше ничего не нужно.

— Танк, ты ли это? — делано удивился Рыжий. — Так глубоко ты не мыслил, наверное, с детского сада?

— Сам язык прикусишь или помочь?

— Ша. — Ворон постучал по спинке стула. — Вот потому-то ее и выпустили. Поверили.

— Сам себе противоречишь, командир. — Танк покачал головой. — Учитель, ты тоже уверен, что Вика не сломалась?

— На сто процентов, — отчеканил лейтенант. — Не тот она человек. Короче, едем дальше. Вика наверняка подписала бумагу, что будет сотрудничать с контрразведкой «в режиме стука»: рассказывать о настроениях в группе, о других группах и разговорах среди охотников. Но в первую очередь она должна будет выступить свидетелем обвинения в трибунале. Получается, что у защиты Грина не осталось ни свидетелей, ни убедительных фактов. Стопроцентная гарантия обвинительного приговора.

— Но мы-то знаем, что Грин чистый ангел, да? — Рыжий иронично взглянул на Учителя. — Я помню твои рассуждения насчет подставы, Вася, только ты меня не убедил.

— Поэтому я и спросил вначале — верите вы командиру и мне или нет?

— Командир, по-моему, тоже был не на твоей стороне.

— Теперь на его, — спокойно сказал Воронцов. — Вы не в курсе кое-каких дел, поэтому вам кажется, что улик в пользу Грина маловато. А мы с Учителем давно эти проблемы разгребаем.

— Ты о провокаторе? — предположил Танк. — Учитель нам рассказывал. Только почему вы уверены, что этот гад не Грин?

— Потому что мы знаем, кто он, — вместо Ворона соврал Учитель, честно глядя на товарищей. — Только доказать не можем.

— А они нужны, доказательства? В таком-то деле. Вику, вон, за здорово живешь на две недели посадили. А тут целый провокатор! Шлепнули б его на месте, а потом объяснили, что к чему.

— Не успели бы, — ответил Ворон. — Нас за такое дело следом самих на месте шлепнули бы.

— Высокое начальство?

— Не слишком, но…

Все-таки врать Ворон не умел. И как только по бабам ходил, что потом жене плел? Неужели она его ни разу не раскусила?

— Нельзя его трогать без доказательств, — подхватил падающее знамя Учитель. — С поличным надо брать. Одна беда, до того как выпадет шанс взять его с поличным, Грина могут шлепнуть.

— И как быть? — Танк озадаченно почесал в затылке. — Устроить маски-шоу, вытащить Грина с кичи и отпустить?

— Чтобы его не наши, а серпиенсы грохнули? — Рыжий помотал головой. — А самим сесть на его место. Вот спасибо!

— Нет. — Учитель поднял руку. — План другой. Продолжаем делать вид, что все идет в прежнем русле. Я так и не поверил в виновность Грина, но бессилен что-то изменить. Меня тяготит новая Вика, и я начинаю ее сторониться. Даже пить.

— Хорошую себе роль выписал! — как бы «завидуя», сказал Рыжий.

— Танк и Рыжий, ведете себя, как обычно, — невозмутимо продолжил лейтенант. — Обуваете друг друга в стрелялки или разуваете Бориса в карты. Вас ситуация с Грином не волнует. Боря висит в сети, изредка играет с вами в покер и интересуется судьбой Грина постольку, поскольку эта тема муссируется в Интернете. Но в дискуссии не вступает.

— А как ты доведешь эту вводную до Бори, если не хочешь посвящать его в наш план? — поинтересовался Танк.

— Никак. Он и без моих наставлений будет себя вести именно так.

— А ты ясновидящий? — Рыжий скептически хмыкнул.

— Боря, при всей своей хаотичности, самый предсказуемый из нас всех.

— А я думал, Танк, — попытался поспорить Рыжий.

— Ты ошибался, — убежденно заявил Учитель, строго глядя на товарища.

Вот за что его и прозвали Учителем. За этот взгляд. Строгий, но не злой или надменный, а серьезный и умный. На такой взгляд никто не обидится, но при этом непременно заткнется и дальше будет слушать молча.

— А я по-прежнему считаю, что мы с Учителем, из всех выживших после разгрома, имеем самое полное право отомстить провокатору, — сказал Воронцов. — Но, поскольку Учитель уперся, как баран, считая Грина невиновным, это право придется реализовать мне лично. Заодно избавить Вику от мучений. Завтра я пойду к Деду и положу ему на стол рапорт, в котором попрошу, чтобы нашу группу назначили расстрельной командой.

— Ох… хренеть! — изумленно выдохнул Рыжий. — Как у вас только мозги извернулись такое придумать?!

— Я не понял, — хмурясь, сказал Танк. — На фига?