Проводница

Еду… И не поверишь, на дороге ни души, ни одной машины. Конечно, все нормальные люди уже по домам сидят, разогреваются, а не по лесам да полям шастают. А метель такая, что в двух метрах ничего не видно. Я еле ползу, чтоб с дороги не сбиться. И вдруг на повороте гаишник мне наперерез выскакивает. Машет палкой: стой! Ну, я встал. «Чего тебе’» — говорю. А он в будку свою побежал и бабу мне какую-то ведет. В шубе до пят… и с животом. И в машину ее сажает. «Вези, — говорит, — в роддом». А она уже орет, у нее схватки каждую минуту. Думаю, не довезу на фиг! Что я с ней делать буду один в чистом поле? Еще помрет у меня в машине! Я вскочил и ее из салона вытягиваю. «Сам, — говорю, — вези, козел!» А он чуть не плачет, говорит, что у него движок накрылся. А потом совсем озверел, вынул пистолет, курок взвел и мне в морду тычет. И орет истерически. «Вези, я сказал!» Ну так ведь такой псих и застрелит. Нас на дороге двое, свидетелей нет… В общем, стиснул я зубы, посадил эту бабу и повез.

Ох, ты бы слышала, как она орала… У меня аж уши заложило. Что ж вы, бабы, так орете по поводу и без повода?

— Ты бы тоже заорал, — хмыкнула Ольга. — Я б на тебя посмотрела…

Мужичок тоже усмехнулся и налил еще.

— В общем, припер я ее в роддом. А это обратно по трассе, еще дальше, чем вилла моего нового русского. Я два раза указатель проезжал, на развилке не туда сворачивал… Короче, намучился. А еще и глаза слипаются, ведь уже вторые сутки пошли, как я не спал, да от метели в глазах рябит, смотреть трудно… Довез бабу. Ее в приемном сразу на носилки и бегом. А она хлоп — и сознание потеряла. Ее под капельницу, операционную готовят… Ну, я уезжать собрался, а меня дежурный врач тормознул, в приемном запер и охранника поставил. «Я, — говорит, — не знаю ни имени, ни фамилии. Ты ее привез, вот и сиди здесь. А то не дай бог помрет. Как мне оформлять?!» Но я ж ее тоже первый раз вижу! Втолковывал ему, втолковывал, а он ни в какую! Ушел на операцию. А я сижу… Что только не передумал, блин! Наконец, приходит, руку жмет. «Поздравляю, папаша, мальчик. Еле спасли твою жену. Вовремя привез. Еще б немного… и…» У нее, оказывается, болевой порог очень низкий, и почки больные, отказали в процессе родов. Я рад, конечно, что человека спасли. Даже двух, считай. Но я все ж таки не муж. Меня моя жена дома ждет. А врач спирт достал, налил нам по стакану. Новый год как раз пробило. В общем, с ним вдвоем встретили. Я еще из машины принес, что мне клиент мой дал, добавили крепко… Меня сперва не брало от нервов, а потом чувствую, все… А ехать-то надо… Хорошо хоть дорога пустая, и метель улеглась. Рассвело уже чуть-чуть… Не помню, как уж я до поста ГАИ доехал. Торможу, гаишник тот подбегает, извиняется, дескать, нервы сдали, испугался, не знал, что с бабой делать… Ну, его тоже можно понять… Как ей в такой мороз в его будке рожать? Ни воды, ни тепла, ничего… Но мне уж не до него было. Я говорю: «Ты видишь, какой я? Выпил крепко. Я тут в машине останусь, а ты будь другом, сообщи в десятый таксопарк, чтоб утром машину забрали». И отрубился А парень молоток, как сменился, сам меня в парк привез. А там уж ребята домой доставили, я и не помню как. Проснулся уже в своей койке. И забыл об лом напрочь. Нинка как орать начала, так все из головы выдуло.

Ольга засмеялась. Забавный мужичок ей нравился Надо ж попасть в такую переделку. Не позавидуешь.

— Самое интересное потом началось. — Он разлил по стаканам остатки виски и с сожалением заглянул в бутылку. — Вот примерно месяц назад меня вдруг к начальству вызывают. Я захожу, а там такой чувак крутой сидит, сразу видно: шишка большая. Наш Иваныч перед ним лебезит. Меня спрашивают: «Ты тридцать первого работал днем?» Я, говорю, чего отпираться? А у самого все похолодело… Не пойму, чего натворил. «За город клиента возил?» Ну, я каюсь, возил. Нам же за черту Москвы высовываться нельзя, а я на сто пятьдесят километров отмотал. «Женщину беременную подбирал на дороге?» Ну, тут я вообще не понял, это откуда узнали? Я, правда, Нинке и сменщику рассказывал… Я оправдываться начал, что вынужден был, не бросать же ее в метель… А тут этот крутой встал, меня обнял. «Брат, — говорит. — Я тебе всю жизнь теперь обязан. Ты теперь моей дочери названый отец, а внуку крестный». Дочка его, оказывается, у друзей на даче Новый год решила встретить. Да с мужем поругалась, оделась и ушла, дура, в ночь. И заблудилась. А тут вдруг схватки начались. Муж с друзьями ее по лесу бегали искали, а она в другую сторону ушла, к трассе. В общем, видишь, зубы мне вставили, билет купили, еду как белый человек на крестины. Они не крестили его, пока меня не отыскали. Вот. Прикинь, это сам Размик Армавирский был… Честный мужик, хоть и вор. Порядочный.

В купе заглянула Лидка и с ходу гневно заорала:

— Кто курить в купе позволил? Сейчас бригадира вызову!

— Тише, Лид, не шуми, — сказала Ольга.

Лидка увидела подружку и осеклась.

— Ну… ладно тогда…

— Ты лучше планшетку мне покажи, — засмеялась Ольга. — Почему у тебя тут три места пустых, а, подруга? Как проверяла?