Проводник

— То же самое. У меня не сложилось впечатление, что они сделали максимум того, на что были способны. С момента окружения гостиницы их деятельность превратилась в цепочку тактических ошибок. От них никто не застрахован, к тому же ими руководил палач, а не военачальник… Но все равно, это было неестественно. Я имел дело даже не с обычными Карателями, а с отборным их подразделением. У большинства «Адских Мясников» за плечами находился огромный боевой опыт, они имели самые различные дары… Вурдалак трудился над созданием своей Стаи века. Бес просто подставил их, пустил под нож. Командуй ими среднестатистический армейский прапорщик — я не протянул бы в том отеле и пяти минут.

— Хорошо, — подняла руку Лилит. — Ты утверждаешь, что поведение Вурдалака и его преемника — следствие не слоновьих доз наркотиков и банальной некомпетентности, а кардинального вмешательства в психику. Но они были не рядовыми культистами Внешнего Кольца. Говори ты о послушниках, я бы согласилась, потому что они для Культа — не более чем расходный материал, пушечное мясо, ботва. Копаться в их мозгах, что-то менять, делать эксперименты… Это было бы удивительно как технология, но неудивительно в качестве объекта для ее применения. Но командующий боевыми силами Культа на территории целой страны, по рангу соответствующий нашему Комтуру Паладинов…

— То, что они зомбировали такую крупную фигуру, говорит, что Жатва — не нечто мелкое. Они готовы платить за нее большую цену. И мы должны…

Комп на столе Лилит засигналил, прерывая мои слова. Покинув кресло, она посмотрела на монитор и, секунду поколебавшись, подняла трубку:

— Да, господин Маровски… Конечно же, все остается в силе… Конечно… Я тут одна, и вас некому встретить, так что, когда подъедете — прошу вас, поднимайтесь.

Она положила трубку.

— У меня гости, — вздохнула она. — От всех этих неожиданных событий и нашего разговора я совсем о них позабыла… Вчера я запланировала встречу, связанную с продажей моих клубов. Жаль с ними расставаться, но теперь я не могу уделять им время, бывать на людях — это слишком рискованно, противоречит сразу нескольким параграфам Кодекса Приора. Ты не станешь возражать, если мы сделаем в нашем разговоре небольшой перерыв? Я покончу с этим делом, а потом продолжим.

— Совершенно не против, у меня свободный вечер. — Я поднялся с кресла. — Где мне подождать?

— Оскар Маровски — человек вполне приличный, известный в деловых кругах. Опасаться его нет причин. К тому же речь идет не о подписании документов, передаче крупной суммы наличными — всего лишь о предварительных переговорах. Но все равно, мне бы хотелось, чтобы ты находился неподалеку. Перед твоим приходом я отослала охрану — видеть тебя им ни к чему… Тайник открывается изнутри, он звуконепроницаем и снабжен системой видеонаблюдения. Там тебе будет удобнее всего.

Я отправился к книжному шкафу, и настенная панель с шорохом отошла в сторону.

— Буду держать руку на пульсе событий, — сказал я, заходя внутрь.

Нажав на кнопку, я задвинул панель и осмотрелся.

Это была не простая потайная каморка с порталом — рама с кодовым замком и генератором занимала лишь угол просторного помещения. Стены его имели ломаную форму — видимо, это диктовалось необходимостью незаметно вписать тайник в планировку этого большого дома, — и все ниши заполняли стенды с оружием.

Оно стяжалось в различные эпохи, превращая комнату в нечто среднее между современным армейским складом и военно-историческим музеем. Рядом с новейшими автоматами находились старинные «АКМ» и «АК-47». Бок о бок с современными пистолетами различных конструкций располагались доисторические шпилечные револьверы. Советский «РПГ-7» соседствовал с одноразовым французским «Шершнем-18». Впечатляющий набор боевых ножей дополнялся какими-то штыками, вызывавшими стойкие ассоциации с Первой мировой.

Отдельное почетное место занимала лазерная винтовка — она находилась в руках манекена, облаченного в доспехи американского корпуса морской пехоты — «Salamandra Mk 4». Его прочность и высокотехнологическая начинка уступали лишь красующемуся на втором манекене российскому комплекту «Витязь» — снаряжению одноименной десантно-штурмовой дивизии. В шлем «Витязя» был встроен тактический компьютер, корректирующий стрельбу его новейшего вооружения — тяжелую штурмовую винтовку «Ижмаш-202», чей калибр 11,4 миллиметра облегчался хитроумным компенсатором отдачи. Между «Витязем» и «Саламандрой», на деревянном поддоне, примостился станковый пулемет, в котором я распознал «МГ-42» — немецкое оружие Второй мировой.

Все было смазано и снабжено изрядным боезапасом — под стендами выстроились ящики с амуницией. В одном из них я обнаружил осколочные гранаты.

Покачав головой, решил не отвлекаться и отправился к пульту системы безопасности.

Понятное дело, это был не какой-нибудь дубовый полицейский «Цербер», а передовая корейская разработка, о чем свидетельствовал логотип «SytacSys», мерцающий в углу огромного монитора.