Проводник СРС

— Ну, я ничего и не говорю, — сконфузился Микаэл.

— А сын у него, ты же знаешь, военный человек!

— Пускай… пускай хоть сам генерал! — Микаэл улыбнулся. — Плохого в моих словах не было.

И опять его детская улыбка показалась до того знакомой Андрею, что он не выдержал и спросил:

— Мы с вами раньше не встречались где-нибудь?

— Вспомнили наконец, — сказал Микаэл, не проявляя, впрочем, особенного энтузиазма. — Коротка у нас встреча была…

— Но где? Когда?

— И помнить не стоит… — Микаэл говорил нехотя, как бы раздумывая, продолжать или остановиться. — На базаре это было, в Ереване… Да вы, наверно, помните. Просто вам хочется, чтоб я первый признался…

— Ага, — сухо сказал Андрей. — Теперь вспомнил.

Две недели назад, в воскресенье, Андрей встретился на базаре с Геворком. В Армении мужчины ходят на базар чаще, чем женщины. Дело мужчины купить, то есть «сделать базар», дело женщины — вкусно приготовить. Геворк «делал базар» по всем правилам: ходил по мясному, овощному, фруктовому рядам, присматривался и приценивался к продуктам и наполнял свою корзину неторопливо и обдуманно. Андрей пришел покупать абрикосы. На базаре он всегда чувствовал себя беспомощным — старался купить там, где толпилось меньше народа. Однажды пошел покупать мясо и с торжеством принес домой буйволиную шею…

Встретив его, Геворк вызвался ему помочь: «Самые лучшие абрикосы купим!» Они уже два раза обошли фруктовые ряды. Геворк придирчиво осматривал выставленные плоды. Одни абрикосы казались ему недозрелыми, другие, наоборот, перезрелыми, те были слишком маленькие, а эти хоть и крупные, да чересчур дорогие.

«Что уж там, — смущенно бормотал Андрей, держась позади, — всего два кило надо… какие есть, такие и взять…»

Базар шумел. Колхозники, привезшие в город фрукты, наперебой хвалили свой товар.

«Душистый, пушистый, приятный, ароматный — анютины глазки!» — кричал краснощекий мужчина, адресуя все эти комплименты маленькому абрикосу, который он подбрасывал кверху и снова ловил в картуз.

«Пойдешь мимо — пожалеешь, вернешься — поздно будет!» — ласково уговаривал другой.

«Стоп! — сказал Геворк. — Вот то, что тебе нужно. Лучший сорт и обойдется дешево. Это знакомый человек — он мне уступит».

Возле огромной плетеной корзины стоял с равнодушным видом хозяин — седой человек с черными бровями, одетый в белый парусиновый китель. Абрикосы у него были отборные, один к одному, — желтые, словно само солнце, крупные, как гусиные яйца. Штучный товар. Но покупателей не находилось. Отпугивала цена, жирно выписанная на листочке, прикрепленном к ручке плетеной корзины. Продавец не торговался, не уступал и только, если ему предлагали другую цену, указывал непреклонно пальцем на свой листочек.

«Здорово!» — приветствовал его Геворк.

«A-a, дорогой Геворк! — воскликнул продавец и протянул обе руки. — Почет тебе и уважение! Как дела?»

«Как ты поживаешь?»

«Что я, а? Зачем обо мне говорить! Маленький человек!»

«Из своего сада абрикосы?»

«Да, привез вот эту хурду-ерунду! — презрительно сказал продавец. — А ты что ищешь?»

«Хочу для друга абрикосы купить, которые получше».

Продавец подарил Андрея приятной улыбкой.

«Получше ищете? — Продавец притянул Геворка к себе и понизил голос: — Если хочешь хорошие купить, у меня не покупай».

«Почему?»

«Тш-ш-ш! Пусть никто не слышит… Эти абрикосы — один только вид. Дорогие и плохие. Как своему человеку говорю…»

Вот этот торговец абрикосами и был тот самый Микаэл, который теперь вел Андрея на квартиру к продавцу сельского магазина Грикору Самвеляну.

Низкая деревянная тахта была покрыта ковром. Грикор Самвелян лежал на тахте под толстым зимним одеялом и все-таки мерз. Глаза его беспокойно забегали, когда он увидел входящих в комнату людей. Он сделал попытку приподняться — и застонал.

Андрей поздоровался:

— Приходится вас беспокоить, несмотря на вашу болезнь. Вы что же, не хотите, значит, принять участие в инвентаризации?

— Жена пошла вместо меня, — сказал продавец, натягивая одеяло до самого подбородка. — Я болен.

— Когда началась болезнь?

— Вчера вечером. Сразу скрутило меня. Я запер магазин и ушел.

Он вдруг шмыгнул носом. Андрей заметил, что у него очень узкий нос. Будто вырезали ему треугольник из фанеры и прилепили острым углом вперед на широкое белое лицо с печальными глазами.

— К врачу обращались?

— А что врач! Велел гладить поясницу горячим утюгом. А оно не помогло.

— И часто у вас это бывает?

— Первый раз.

— Он здоровый мужчина, — одобрительно проговорил Микаэл, — никогда не хворает… Верно, Грикор? Привезут в магазин товары, так он пятипудовые мешки словно камешки бросает. На него болезней не было. Только вчера заболел в первый раз. Простудился ты, что ли, Грикор?

— Может, и простыл. Кто знает!

— Кашель или чихоту не имеешь?

Продавец беспокойно вздохнул:

— Ничего нет — ни жару, ни кашля, только вот повернуться невозможно.

— Ты смотри, какая болезнь!

Андрей заглянул в другую комнату. На тумбочке стоял новенький радиоприемник, на окнах висели тюлевые занавески. Комната была светлая, чистая, недавно побеленная.