Проводник: проклятый мир

Через мгновение я выдернул правой рукой штык от АК и ткнул им под левое подреберье… еще раз… и еще. Время все еще стояло или я просто двигался с безумной скорость, что не замечал изменений в окружающем мире… Последним ударом я перерезал горло неподвижному врагу и сделал шаг в сторону первого одержимого, который вырвал у меня автомат. Вряд ли ему сильно повредили обычные пули, поэтому следовало довести дело до конца. Длинный прямой штык от АК, на который партизанские умельцы нанесли несколько полосок серебра, вошел до середины в затылок противника. Вторым ударом под левую лопатку поставил «контроль».

Я все еще находился вне обычного восприятия, двигаясь в десятки раз быстрее окружающих людей и полудемонов. Вот только за это я расплачивался самочувствием: зрение сузилось еще сильнее; окружающие предметы расплылись, сливаясь друг с другом; только фигуры живых были яркими — какие красноватые, меньшая часть с черно-белыми прожилками на багровом фоне.

Две таких фигуры находились прямо под ногами — Прокоп с одержимым. Судя по цветной картинке, партизан все еще жив… как и его противник. Правда, жил он ровно до того момента, пока я не наклонился над ним и не проткнул сердце. Но на этом моя удача закончилась — нож крепко застрял в ране, зацепившись за ребра.

И почти сразу же время вернулось к своему привычному ходу. Вот только мне на этот раз от резкой смены восприятия мне стало худо. Резкая яркая вспышка, оглушающий грохот и мигом позже темнота. Очнулся я от приятного тепла, расходящегося от сердца по всему телу.

— Очнулся? Как ты?

Надо мною склонилось испачканное землей и засохшей кровью обеспокоенное лицо Олеськи. Рядом лежали мои товарищи — Санек, Никита, Акимыч с Прокопом и Остапом, Алена…

— Нормально, — ответил я и понял, что, в самом деле, чувствую себя хорошо. — Как там с демонами?

— Сам посмотри, — вместо девушки ответил Прокоп и указал в сторону капище. — Худо все…

Холм, занятый демонами, был окутан плотной завесой черного дыма. Изредка из него вырывалась туманная плеть, наносящая удар по позициям партизан. И расстояние для этих атак не имело значение… даже по нам, в полукилометре от Наместника, несколько раз ударяли «плети».

В ответ партизаны вбивали в непрозрачную пелену пули из пулеметов и автоматов, пускали реактивные гранаты и снаряды из безоткаток. Где-то за спиной ухали минометы… но все было бесцельно. Если мы сейчас не уйдем, то все здесь останемся. А с другой стороны, ради чего мы сюда пришли, так и не выполнено. Покрошили карателей, одержимых и часть истинных демонов. Но Наместник-то еще жив? Уж это я ощущал (непонятно как, но знал точно — правитель этих земель не убит). Точно. Еще чувствовал, что демон сильно ранен и почти полностью истощен. Но это было ясно и без слов: находясь в полной силе, Наместник в одиночку разогнал всю нашу армию…

Очередной туманный жгут ударил метрах в двадцати, превратив в прав двух партизан и искорежив КПВ на колесном станке.

— Вот же тварь эдакая, — скрипнул зубами Прокоп и дал длинную очередь в сторону капища. Следом бабахнула ПТР Никиты.

— Бесполезно, — равнодушно проговорил Остап. — В таком тумане не видно ничего. Стрелять — только серебро переводить.

— И что? — зло ощерилась Алина. — Лежать и ждать, когда нас сожрет демон?

— Зачем же… можно попытаться разом атаковать. Всех одновременно Наместник не убьет, видно, что силенок почти не осталось, но…

— Тихо, — перебил я говорившего и напряг слух. — Слышите?

Все замерли, превратившись в каменные изваяния. Через несколько ударов сердца Акимыч произнес:

— Минометы смолкли. Или заряды закончились, или наместник дотянулся до них.

— Да нет же! — воскликнул я. — Кто-то поет. Негромко так, как издалека.

В отличие от своих друзей я различал тихое песнопение, создаваемое большим хором мужских, женских и детских голосов. Доносилось оно издалека и… со всех сторон. На мне скрестились недоуменные и настороженные взгляды окружающих. Олеся открыла рот, собираясь сказать что-то и тут…

— Смотрите! Там!..

Алина, выкрикнувшая эти слова, вскочила с земли и выпрямилась во весь рост. Ее вытянутая левая рука, перевязанная грязным бинтом в запястье, указывала на холм с демонами. Вернее, в небо над капищем.

— Что это? — недоуменно поинтересовался Акимыч, наблюдая, как серая хмарь туч расходится, очищая кусочек голубого неба. И оттуда опускается столб белого света. Яркого, как вспышка магния, но не доставляющего ни малейшего неудобства. Достигнув туманного покрова над капищем, Свет приостановил движение, но через мгновение засиял еще сильнее.

— Господи, — прошептал Прокоп и медленно опустился на колени, отложив в сторону автомат и стянув шапку с головы. Мы смотрели, как Свет разметал черный дым демонической защиты, открыв одинокую фигуру в центре холма. Ничего человеческого в ней не было — мы увидели Наместника в его истинном облике. А спустя миг стали свидетелями его гибели. Небесный свет окутал демона, скрыв от наших глаз. А когда исчез, то на месте Наместника чернело огромное пятно гари. Его было видно хорошо даже с нашего холма.