Проводник душ

Я еще чуть-чуть поколебался, затем бросил взгляд на быстро темнеющее небо и отправился к тому дому, где благополучно проспал весь день. Забаррикадировался в облюбованной комнате, спрятался в самом дальнем ее уголке, после чего затих, сжимая в руках меч и гоняя по телу спасительный ветерок.

Ночь принесла с собой череду неясных ощущений и не совсем приятных звуков. Из центра города время от времени долетал ехидный вой, под окнами дважды слышалось тихое рычание, а однажды где-то за стеной раздался отчетливый шорох, заставивший меня покрыться холодным потом и лишний раз вспомнить о Лакарсис. Но минуты шли, нападать на мое убежище никто не спешил, а шорох больше не повторялся – или неведомая тварь ушла из дома, или затаилась, выжидая более удобного момента для атаки.

Время шло. На небе стали вспыхивать звезды, однако примерно через час их полностью закрыли набежавшие тучи, а все вокруг заполнил шелест начавшегося дождя. Мне стало еще тревожнее – распознать шаги приближающегося врага в таких условиях было невозможно и надеяться оставалось лишь на шаткую баррикаду. В какой-то момент страх перешел все разумные границы, но сила богини вернула мне душевное равновесие – неведомая гадина отступила и я снова оказался предоставлен самому себе.

Дождь закончился. Ему на смену пришел ветер, очень быстро наполнивший комнату сыростью и холодом. Я собрался было как следует законопатить окно лежавшим на кровати бельем, но тут в соседнем здании упало что-то тяжелое, сразу после этого раздалось недовольное ворчание и мне пришлось забыть о своих желаниях.

Судя по тому, что творилось вокруг, в темное время суток Рахалла представляла собой весьма неприятное и опасное местечко. Мои враги наверняка об этом знали, поэтому ждать от них каких-то активных действий до наступления рассвета было наивно – скорее всего, Арам действительно ушел из города. И не факт, что планировал вернуться.

Продолжая думать обо всем подряд, я незаметно отрешился от суровой действительности и задремал, балансируя на границе сна и реальности. Снаружи по-прежнему дул ветер и выла загадочная тварь, но в доме было достаточно уютно, меня никто не тревожил…

Вырваться из мира грез удалось только утром. Кое-как очнувшись, я вспомнил где нахожусь, заполошно оглянулся, но быстро понял, что рядом никого нет и опять расслабился. Небо уже посветлело, баррикада осталась нетронутой, внешнего воздействия на разум не наблюдалось, так что уровень глобальной угрозы можно было считать вполне приемлемым. Разумеется, какая-нибудь сволочь могла спрятаться на первом этаже или рядом с домом, но если рассуждать такими категориями, то к кошмарным последствиям мог привести вообще любой шаг. Даже обычный поход в туалет.

Немного выждав, я спустился на первый этаж, осмотрелся, а затем отправился реализовывать сформировавшийся за ночь план. Согласно моим прикидкам, оставшиеся в живых члены отряда должны были хотя бы чуть-чуть интересоваться судьбой пропавших товарищей. Следовательно, у меня появлялся шанс выманить их на открытое пространство.

Выбранный для этого способ при вдумчивом рассмотрении казался довольно-таки мерзким, но после всего пережитого мне уже было море по колено.

– Война – значит, война…

В доме с зеркалом ничего не изменилось. Двойник недобро рассматривал меня из глубин слегка потускневшего стекла, кровавый ковер по-прежнему устилал пол, а трупы лежали на прежних местах, никем не съеденные и не потревоженные. Правда, количество ползавших по ним насекомых резко увеличилось.

– Кыш, – отмахнулся я от самой назойливой из мух. – Пошла отсюда, сволочь.

Перетаскивать окоченевшие и скрюченные тела оказалось невообразимо муторным занятием. Торчаышие во все стороны конечности постоянно норовили за что-нибудь зацепиться, холодная кожа мертвецов выскальзывала из рук, а встревоженные моими действиями мухи упорно лезли в лицо, заставляя жмуриться и терять время. Тем не менее, спустя четверть часа я выволок оба трупа на дорогу, положил их один на другой, а затем насквозь проткнул вторым трофейным мечом, превратив в некое подобие жуткого канапе.

Надетая на рукоятку голова Сканнона стала финальным штрихом, почти сразу же заставившим меня усомниться в собственном психическом здоровье.

– Это жесть какая-то. Что вообще со мной творится?

Озвученный вопрос прозвучал странно и фальшиво. Да, в глубине души я испытывал чувство омерзения от совершаемых действий, однако рассудок раз за разом отметал несвоевременные эмоции, упирая на тот факт, что в борьбе за выживание хороши абсолютно любые средства. Эта циничная убежденность тоже казалась чуждой и пришедшей откуда-то извне, но прямо сейчас она очень сильно играла мне на руку.

– К черту.