Провинциальный маг

– Мои пациенты, они иногда выходили из-под контроля, – все рассказывал доктор. – Особенно двое из них, да вы их наверняка знаете. Здоровяк горгул и акробат. По одному еще ничего, но вот когда они встречались вместе, тогда и шли вразнос. Они ведь совсем не помнят ничего, хотя и были у меня первыми. Да, с них я начал опыты, на них проводил эксперименты. Они остались живы, вот только у каждого из них появилась некая страсть, мелкая такая страстишка. И когда они встречались, то полностью теряли контроль над происходящим, а страсть эта вылезала из тьмы и вела их на улицы. Но главное они помнили – роза! Недаром же они не забывали приказ и всегда оставляли в теле восхитительный бутон, как знак новой жизни, коей им самим не довелось испытать… А ведь я заказывал им только головы, конкретные головы конкретных существ. Это было очень важно, иногда нужен был гном, иногда человек с Даром. Я никогда не делал заказы попусту, только обдуманно, взвешенно. И мне не нужна была лишняя кровь. Только головы! Все остальное – их собственная инициатива. Эти разрезанные тела, выложенные вокруг кишки, странные знаки. Грустно, молодой человек, очень грустно, но у каждого из нас в подсознании сидит черт, и временами именно он управляет нами. Зато с вашей девочкой все случится иначе, будьте уверены! Смотрите, уже немного осталось!..

Теперь понятно, что за знак «Стоп» я ошибочно принял букву «Х» – первую букву в имени Холмогорова. Может быть, горгул и акробат, сами того не понимая, пытались таким способом навести на след доктора. А пальцы на руке гнома? «V» – «Виктори» – победа! Не с этой ли буквы начинается имя Холмогорова? Викентий. Как же все просто… Но кто только мог подумать?..

Я взглянул на Лену и понял, что пора это прекращать. Ее уже не спасти, даже магическим способом. А издеваться над ней я не позволю!

– Хватит! – приказал я и поднялся на ноги. Неимоверная усталость и апатия, сковавшие меня несколькими минутами раньше, отступили.

– Еще минутку, вот так! – доктор ловко зашивал надрез на груди у Лены, а медсестра, все так же молча, откладывала в сторону зажимы и тампоны, пропитанные насквозь кровью. – Почти готово!

– Я сказал, прекратить! Встать к стене, руки за голову. Любое движение без приказа рассматриваю как жест неподчинения и стреляю наповал!

– Вы очень злой вьюнош, агрессивный, – укорил меня Холмогоров, откладывая иглу в сторону. – Вот же, все готово! Полюбуйтесь сами!

Нет, его нельзя убивать. И пытать его нельзя. Он сумасшедший. Его нужно запереть в клинике до конца жизни, держать на препаратах, пусть превратится в овощ, пускает слюни, ходит под себя.

В ту же секунду сердце Лены, лежавшее на подносе, перестало сжиматься. Умерла…

Конец.

Я нажал на спусковой крючок, и пистолет выстрелил. Но мгновением раньше, неприметная медсестра закрыла собой доктора и упала на холодный пол, так и не издав ни звука.

А Лена открыла глаза и села на операционном столе.

Я бросился к ней, не веря в лучшее. Доктор предусмотрительно отошел в сторону, даже не соизволив проверить, жива ли его помощница.

Лена недоуменно оглядывалась по сторонам, не делая попыток слезть со стола. Я схватил ее за руку. Пульс нащупывался, она была жива! Не зомби, не упырь – человек!

– Лисенок? Где я? – вот только голосок ее звучал слабо, неуверенно. Но и неудивительно, после всего произошедшего…

– В больнице, все хорошо! – конечно, в этом я совершенно не был уверен. Слова должны обнадеживать, успокаивать, но это действует только тогда, когда сам в них веришь.

– Что со мной? – Лена почувствовала фальшивые нотки моего голоса, как хорошая собака чувствует любую угрозу хозяину. Интуитивно. – И как я тут оказалась?

– Тебя укусил скорпион. В офисе. Едва успели спасти…

– Кстати, я полностью вывел яд из ее организма, – вставил доктор. – Сожалею, но мне нужно было время. Скорпиончики же нам помогли, позволили выиграть лишние часы. Спасибо за это Марго. Она хорошая девочка.

– О чем это он? – не поняла Лена и тут же вновь перевела взгляд на меня. – Но это ведь еще не все?

– Нет, – я не знал, как рассказать ей. Почему мы не смогли ее уберечь? Такие сильные, самоуверенные, и не сумели… Как же так вышло? И как нам теперь с этим жить?..

– Знаешь, я так странно себя чувствую!

Я заметил, что при этих словах Холмогоров встрепенулся, но сумел сдержаться и ничего не спросил. Иначе я, видимо, выстрелил бы в него еще раз, и уже никто не прикрыл бы его своим телом.

Лена неуверенно повела плечами, потом глубоко вздохнула и спрыгнула на пол. Сама, без моей поддержки, после наркоза и смены сердца на каменный цветок. Невероятно!

Холмогоров восхищенно смотрел на нее во все глаза. Он улыбался детской улыбкой во все лицо и находился в удивительном состоянии полнейшего, абсолютного счастья.

– Болит? – я все же придержал Лену за локоток. Она отрицательно покачала головой и только в этот момент сообразила, что вся ее одежда состоит из сомнительной накидки ниже талии, которую она инстинктивно придерживала рукой, иначе та давно уже свалилась бы на пол.