Провинциальные игры

Трясло – всех.

Чего этим хотели добиться, я не знала. Но была уверена, что город наводнили агенты Романова. А уж если Игорь Никодимович чего пожелает…

Знать бы, что именно он пожелал.

* * *

Визит вежливости – как цирковое представление. Зрителям удовольствие, артистам – каторжный труд. Вот это можно было сказать про визит Дарьи и Ирэны Благовещенских.

Понятное дело, надо.

Пока императорский дядюшка в городе, надо проявлять ко мне внимание и понимание. И у меня нет выбора, если я сейчас скажу, что больна…

Отказать им нельзя. Никак. А общаться тоже не хочется, ни мне, ни им. Это же видно!

Пришли, защебетали о погоде, природе, моде – беспроигрышные темы, разговор на которые можно поддерживать бесконечно. Я и поддержала.

А глаза у визитерш – злые. В основном у матери, но и дочь не сильно от нее отстает. Спросить, что ли, где я им дорогу перешла? Или не я?

Может, моя мать?

По возрасту, скорее, она с Дарьей могла пересечься и оставить о себе «добрую» память. В дневнике княжны было написано, что отец любил ее мать, а та очень любила жизнь. Многозначительная фраза…

Попробовать выяснить?

– Скажите, Дарья Петровна, а вы мою мать не знали? Княгиня Лидия Горская? Я ее почти не помню, но может быть…

– Мы вращались в разных кругах, – отрезала мадам.

И не врет, это видно. Хотя…

Да, в то время, когда моя мать вращалась в высшем свете как княгиня Горская, Дарья Благовещенская еще не была женой генерал-губернатора. И статус пониже, и происхождение…

Могли не общаться.

– Жаль. Я так надеялась узнать о ней что-нибудь. Я плохо помню мать.

Дарья покачала головой.

– Нет, не знала. Полагаю, в Москве намного больше ее знакомых.

Я пожала плечами.

– Возможно. Жаль, я не знаю, когда попаду в Москву.

– Вы не собираетесь в столицу?

И взгляд острый, жесткий… будь я менее внимательна, я бы и не заметила его. Но – это важно для Дарьи? Почему? Какая ей разница?

– Нет, не собираюсь. Я не хочу туда ехать… мы с Сергеем Никодимовичем были счастливы там.

И платочек к уголку глаза. Комедия, причем дурная, но иного от меня не ждут.

Гостьи переглянулись.

Кажется, я нарушила какие-то их планы? У них были какие-то мысли на мой счет? Им надо, чтобы я была в Москве?

Спустя минут двадцать я распрощалась с гостьями, но вопросы остались. Что стоит между нами? Где я им перешла дорогу?

Не понимаю. Ничего не понимаю, но и спиной поворачиваться не буду.

* * *

Высочайший гость задерживаться не стал. Я презентовала ему на память книгу сказок в роскошном подарочном издании (прислали из столицы) в малахитовой шкатулке. А что?

Что можно подарить человеку, у которого и так все есть?

Вот лично я не знаю, остается брать оригинальностью. Кажется, удалось угодить, во всяком случае прощались со мной очень тепло. И мне казалось, что теплота эта не светская, не для галочки, а нормальная и живая. И…

Было у меня полное ощущение, что Петр Александрович что-то знает. И хотел бы мне рассказать, да нельзя.

И глаза у него поэтому грустные, и все он понимает, а – нельзя. Молчать надо.

Но что именно?

Куда меня хотят втиснуть или во что впутать?

Ох, вряд ли мне это понравится.

* * *

Когда дядюшка императора уехал, жизнь потекла своим чередом.

И в первый же день я отправилась в лощину. Коляска чуть покачивалась, лошади цокали копытами по дороге, я думала о своем…

Когда раздались выстрелы, я даже не сразу поняла, что происходит.

Пуля свистнула у уха, сбила с меня шляпку… сантиметром бы ниже… Меня хотят убить?

– Маша!!!

Ваня заорал так, что лошади взвились на дыбы. И я увидела, как с козел медленно, запрокидываясь назад, падает кучер. И на груди у него…

Кто сказал, что кровь – алая?

Она черная, черная…

Как-то все я охватила в одну минуту.

И летящие со всех сторон пули, и бегущих к нам людей, и казаков сопровождения, которых выбили первыми, посчитав более опасной добычей.

Я.

Ваня.

Нил…

Хорошо хоть, Андрюшку с собой не взяла, дома оставила.

Змееныш уже напрягся, готовясь зашипеть. Но я успела первой. Магия земли неповоротлива? Ребята, вы просто не умеете правильно с ней работать!

Пыль!

Самая обычная пыль… что это такое? Да частички почвы. И не надо для нее никакого ветра, ничего не надо, только…

Кажется я немного переборщила.

Гриб встал как от ядерного взрыва. И мы оказались как раз в центре воронки. Теперь нападающие не могли нас видеть. Но… обстреливать нас им это ни капельки не помешало бы. Просто пока никто не стрелял, видимо растерялись. Надолго ли?

И что теперь делать?

Ваня переполз вперед, хватая поводья.

– Сможешь развернуть?! – крикнула я.

Гнать вперед было нецелесообразно. Мало ли кто там ждет еще…

– Не знаю…

– Сдержать?

Я сползла на дно возка. Хоть ненадолго, но укроет. А надолго мне и не надо, только прислушаться.

Люди, вы же по земле ходите. И нападаете на мага земли?

Ага…

Двенадцать человек.

Восемь здесь, четверо еще впереди, на случай, если я прорвусь… ну, не обессудьте, вы сами это выбрали.

Я прищурилась.

Нил тихонько зашипел… все, сейчас он сорвется. Я видела, что малыш в ярости, что у него не только глаза засияли золотом, у него и волосы стали опять золотыми, и когти на пальчиках появились…