Провинциалка

Хотел было вернуться к Стеше и заставить исправить результат своих боевых действий, но вовремя одумался.

Если иглу ей дам, да ещё и харю свою подставлю — точно без глаз останусь.

Пришлось промыть и заклеить пластырем.

Не мальчик, в конце концов.

Звонок от Ворона немного отвлек от самобичевания и я, глотнув добрую порцию вискаря, ответил.

— Базар есть, Матвей. Перетереть надо, — когда Ворон говорит таким угрюмым голосом, сомневаться не приходится — что-то произошло.

Так даже лучше.

Хотя бы отвлекусь.

Правда, я пока не решил, что делать с девчонкой.

Отпустить? Не вариант. Пусть успокоится для начала, а там я решу, что с ней делать. В любом случае, без хорошего траха не уйдёт от меня.

От меня вообще не уходят.

Либо я сам отпускаю, либо выносят.

И никак иначе.

Оставить одну тоже как-то стрёмно. Ещё квартиру мне сожжет.

Честно говоря, квартира-то ладно, хрен бы с ней. Себя же убить может, дура ведь.

А нахрена мне эти проблемы?

— Приезжай ко мне на квартиру. Тут и порешаем.

Надо бы покормить её, думаю. Но тут же отметаю такую мысль. Пусть остынет немного, а то, чего доброго, доведёт меня до белого каления и я ещё что-нибудь сделаю…

— Что это с тобой? — Ворон нахмурился ещё с порога и так сидел уже минут десять, отчего-то не решаясь начать разговор.

— С кошкой подрался. У тебя базар ко мне был, — напомнил ему, ибо вещать о том, что изнасиловал малолетку как-то не хотелось.

Я, конечно, не соплежуй какой, чтобы стесняться таких вещей, но и признавать себя озабоченным психопатом как-то не комильфо.

Свою личную жизнь обычно не разглашаю и дальше не стану.

— У тебя кошка есть? — похоже Костян удивился.

— Можно и так сказать, — отчего-то не хотел, чтобы Ворон видел мою девчонку.

Потому что моя.

И не хрен на неё смотреть…

Блять, что-то не в ту степь меня понесло. Нехорошо. Я бы даже сказал, дерьмово.

Не хватало ещё залипнуть на соплюху. Нахрен она мне не сдалась. Вот закончу, что начал и пусть проваливает на все четыре стороны.

— Ну так что, Костян? Какое дело у тебя?

Ворон вздохнул и, притянув бокалы к себе, наполнил их до половины.

— Давай, выпьем.

Посиделки прекращали быть душевными от слова «совсем». Я знаю Воронова, как свои пять пальцев. Сучок сейчас чувством вины себя гнобил и явно собирался сказать то, что мне не понравится.

— Рожай уже, воронок. Не еби мне мозги, — без тебя желающие найдутся.

Снова подумал о малолетке, что, наверняка, воет там в подушку и составляет план мести плохому дядьке. В груди шевельнулось что-то приятное и захотелось улыбнуться.

Она до пиздеца милая, когда злится.

Мать твою, Север!

Какого хрена меня так расплющило?

Как будто баб отродясь не имел.

И тут же ответ нарисовался сам собой.

Не было.

Такой не было.

Чтобы заставляла кровь в венах кипеть и до бешенства доводила.

Живая она, что пи.

Настоящая.

Не тот ширпотреб, что пачками по клубам да кабакам. Такую не заставишь отсасывать в ВИП-кабинке и раком за «айфон» не поставишь…

— Отдай мне Катерину.

Я поймал себя на мысли, что уж слишком до хрена думаю о девчонке. Не стоит она того.

Надо бы прекращать этот гон престарелого оленя. засмеют же, блять.

— Что? — кажется, я отвлёкся, но смысл слов Кости потихоньку начал доходить до меня.

Ворон же смотрел мне в глаза.

Смотрел, сукин сын, и даже не моргал.

— Она же тебе не нужна, брат. А я жениться на ней хочу.

Забавно.

Пока я гонялся за цепкой, мне рога нарисовали. Да ещё кто, лучший и единственный друг Плевать я хотел на Катьку. шалава, она и есть шалава, сколько бы я не одевал её в золото, грязь никуда не денется. Это её суть.

Не спорю, она не виновата в том, что шлюха. Её с детства к этому приучили.

Блядство у неё в крови.

Но Ворон, блять…

Смотрю на этого ушлёпка и так хочется глотку ему вскрыть.

— Не советую, брат, — по глазам всё понял.

И как подтверждение тому, мне в колено упирается дуло ствола.

Подготовился.

Знал, какой будет моя реакция.

И давно уже усвоил, что ко мне нельзя соваться с хреновыми предложениями без оружия.

— Это не значит, что я не смогу тебя завалить завтра. Дружище, — разумеется, о дружбе уже речи не шло.

Она закончилась ещё тогда, когда ублюдок полез в мой огород.

— Я не хочу войны, брат. Просто отдай мне её. Не по понятиям, знаю. Но ты не как авторитет посмотри, а как мужик. Ты бы что делал на моём месте?

Я бы просто грохнул его.

Даже разговаривать не стал бы.

Но я не на его месте, а он не на моём.

— Ну тогда пали, воронок. Давай, я жду, — расплываюсь в ухмылке и жду. — Если ты меня не завалишь, я завалю тебя. А перед этим на твоих глазах Катьку пущу по рукам. Ну что? Решай, друг. Решай.

Я хотел, чтобы он выстрелил.

Хотел, наконец, избавиться от этой ебучей скуки, что жрёт меня день за днём.

Да и спас бы он этим не одну Катерину.

— Я повторюсь, если ты оглох. Мне война не нужна. И крови я не хочу. остынь, наконец, и подумай головой. А Катя у меня. Я не отдам её тебе, Север. Пока живой, не отдам.

Он даже подняться не успел.

Ребром ладони чётко попал в кадык и Ворон захрипел от боли и нехватки воздуха.