Провидица

Пока Гален Корвель тревожился. И не столько из-за Совета, сколько из-за маленькой лаиссы, вот уже который день избегавшей его. Нет, Катиль не говорила, что не желает видеть князя, она не отталкивала его, ни в чем не упрекала, дарила нежные взгляды, но становилась все более замкнутой, предпочитая остаться в покоях с книгами. Она мягко, но решительно отказывалась от прогулок, от прежних вечерних бесед перед камином, и все время прятала лицо за плотной вуалью, а руки в широких рукавах.

Ожоги — память от огня, в котором хотел сжечь ее Сеймунд Тарваль, остались на лбу и щеках девушки. Лекари по нескольку раз в день навещали ее, делали примочки, накладывали мази, исцеляя лаиссу. И она покорно принимала их помощь, выполняла все, что ей велели, но улыбка не спешила расцвести на губах маленькой лаиссы, как бы не стремился к этому Гален. Теперь она чаще бывала со своими братьями, чем с князем, и, выходя из ее покоев, ни Десмунд, ни Рагнард не приносили утешительных известий.

Все это тревожило Галена, и чем дальше, тем больше.

— Мой господин не в духе, — отметил Гудваль, оторвав взор от окна. — Что томит тебя?

— Кати, — признался Корвель и вздохнул.

Он отошел от окна и присел на кресло, машинально покручивая в пальцах золотую птичку, надетую на шнурок с оберегом. Сайер потер подбородок и сел напротив, ожидая продолжения.

— Она отдаляется от меня, а я никак не могу доискаться тому причины, — все же продолжил князь. — Это тяготит и тревожит.

— Тебе бы сейчас о Совете лучше подумать, — заметил Ростан, но замолчал, встретившись с тяжелым взглядом Корвеля.

Немного помолчав, сайер встал и направился к дверям.

— Узнаю, все ли собрались, — сказал он и покинул покои Галена.

Князь проводил его взглядом, после встал и так же направился к дверям. Только путь его лежал не к зале Совета, Гален приблизился к дверям покоев Кати, поднял руку, собираясь постучаться, но передумал и вошел, не спросив разрешения. Мужчина неслышно прошел дальше и заметил лаиссу Альвран у незажженного камина. Она стояла, проложив руки на каминную полку, и о чем-то думала. После протяжно вздохнула и подняла голову. Взгляд синих глаз остановился на посетителе, и девушка спешно отвернулась.

Рука ее потянулась за вуалью, но Корвель быстро пересек гостиную и поймал руку маленькой лаиссы. Он прижал ее ладонь к губам и замер, всматриваясь в профиль Катиль.

— Не смотрите на меня, мой князь, — прошептала она, закрываясь второй рукой. — Не надо.

Гален решительно развернул девушку к себе лицом и отвел в стороны руки, после взял за подбородок и не позволил отвернуться.

— Ты прелестна, — сказал он, глядя с улыбкой на личико Кати, на котором застыла досада.

— Я ужасна, — ответила она и вырвалась из захвата.

Лаисса Альвран отошла к зеркалу и взглянула на себя. Все еще покрасневшая кожа, следы от полопавшихся волдырей, опаленные брови и исчезнувшие ресницы… Кати закрыла лицо руками и отвернулась от зеркала. Князь расслышал тихий всхлип, но слез не было. Хотя Корвелю хотелось, чтобы лаисса разрыдалась и выплакала свое горе и обиду на произошедшее, чтобы, наконец, открыться и позволить заглянуть себе в душу. Но Катиль Альвран, по своей давней привычке, все держала внутри себя. И Ведиса, почти не отходившая от вновь обретенной госпожи, с тяжелым вздохом отрицательно качала головой, отвечая на немой вопрос князя.

— Кати, — позвал девушку Гален.

Лаисса подошла к своей вуали, накинула на голову, и лишь после этого расслабилась и указала на кресло, предложив гостю присесть. Корвель отрицательно качнул головой и вновь приблизился к ней.

— Я сейчас ухожу на Совет, воробышек, — сказал он, заключая лаиссу в объятья и привлекая к себе. — Пожелай мне удачи.

— Удача с вами, мой князь, — ответила девушка. — Она всегда с вами.

— А что еще со мной, Кати? — Корвель попробовал разглядеть ее лицо под вуалью.

— О чем вы спрашиваете меня? — Катиль уперлась ладошками в грудь князя, но освободиться так и не получилось.

— О тебе, — улыбнулся мужчина. — Пока со мной твоя душа, мне нечего опасаться.

— Моя душа навсегда принадлежит вам, Гален, — совсем тихо произнесла девушка.

Корвель приподнял край вуали, и Катиль перехватила его руку. Но князь покачал головой, удержал пальцы лаиссы и поднял вуаль, обнажая ее губы.

— Пожелай мне удачи, Кати, — повторил он, склоняясь к приоткрытым устам девушки.

— Удачи, Гален, — прошептала она в ответ.

— Моя любовь с тобой, маленькая птичка, — князь замер, почти коснувшись девичьих губ, словно ожидая чего-то, и Катиль ответила:

— Моя любовь принадлежит вам, мой господин.

— Ты моя госпожа, Кати, ты, — и накрыл ее уста своими, делясь всей своей нежностью и болью, что таил в сердце.

Лаисса всхлипнула, на короткое мгновение сжала ладонь князя и отстранилась, разрывая поцелуй. Корвель поднес к губам сначала одну ладонь Катиль, затем вторую, задержал ненадолго взгляд на непроницаемой вуали и развернулся, чтобы уйти.

— Гален, — позвала его девушка. — Я совсем не пугаю вас?

Он улыбнулся:

— Ты манишь меня, Кати.