Провидица

Айра, проследив за ними долгим взглядом, снова повернулась.

– Что решил Ковен?

– Тебе разве директор не сказал?

– Сказал, что меня отдают тебе на воспитание. Что Кера трогать не будут и позволят остаться со мной. Дескать, им интересно посмотреть, что из этого получится. Еще он сказал, что ты – единственный, кто может правильно обучить меня нужным навыкам.

– О Легране не говорил? – нахмурился Викран.

– Нет. А должен?

– Не знаю, – медленно проговорил маг. – Но, надеюсь, у Огэ хватит ума не привлекать его к твоему обучению.

– Что насчет Альвариса?

– Идет проверка. На этот раз – в Лигерии и особенно в Лире, в чиновничьих верхах, среди членов Ковена, с которыми он мог быть связан так же тесно, как с той троицей, которую ты обратила. Ну и, разумеется, Иоро потребовал от всех клятвы на крови, что больше никто в этом не замешан.

– Они дали?

– Куда ж они денутся?

– А Иоро – кто? Тот рыжеволосый, что задавал вопросы?

– Да, – кивнул Викран. – После Альвариса он был старейшим членом Ковена. А теперь наверняка станет новым главой.

– Он молодо выглядит, – заметила она.

– Иоро отлично владеет своим телом, так что может предстать и убеленным сединами старцем, и семнадцатилетним мальчишкой. Что, собственно, и проделывает, когда заявляется с проверками в какие-нибудь отдаленные уголки четырех королевств. Представляешь, как на него поначалу смотрят?

Айра невольно улыбнулась.

– Наверное, ему кажется это забавным.

– Угу. Думаю, Иоро сильно забавляет, когда вместо важного советника встречающие видят перед собой юнца с растрепанной шевелюрой и ехидной улыбочкой. Потом, правда, он представляется по всей форме… но, как правило, лишь после того, как выслушает все шепотки, узнает все тайны и нагло пороется в чужих мыслях, которые в его присутствии никто даже не думает скрывать.

– Наверное, когда он открывает свое настоящее лицо, поднимается паника?

– Я один раз был с ним в Вольных землях, так там после нашего ухода такой шум поднялся, что чиновники лет пять не смели даже рта раскрыть без разрешения.

– А что насчет Виорана? Он действительно твой дядя?

– Да, – хмуро отозвался Викран.

– Родной?

– Мой отец приходился ему старшим братом и входил в состав круга старейшин. Он был хорошим магом, так что его потеря стала для леса значительной. Он любил мою мать. Поэтому в его смерти обвиняли именно ее. Ну и меня заодно. До тех пор, пока не выяснилось, что я унаследовал способности и отца, и матери. Только по этой причине на какое-то время мне дали приют и даже обучили исконной магии эльфов, но потом Виоран дал понять, что я жив только его милостью и должен безропотно подчиняться всем его требованиям. Я не захотел. Он в ответ сообщил причины смерти моих родителей. Я не поверил и потребовал провести меня к Дереву Огла, чтобы узнать правду. Однако решением круга меня туда не пустили. Заявили, что я не принадлежу к роду – следовательно, не имею права касаться священного корня. Тогда я проник туда тайно и выяснил все сам. А еще умудрился увидеть кое-что из запретного, после чего понял, что мне там делать нечего.

– Куда ты ушел? – спросила Айра.

– В Вольные земли. Там, как известно, нет королей, а правят выборные наместники. Эльфов немало, хотя их не сильно любят, так что затеряться было легко. Я взял имя матери – дер Соллен, чтобы ничем не быть связанным с Западным лесом. Да и не стали бы меня преследовать – Виоран до такого не опустится. Если бы я вернулся, то, может, и удавил бы, а так…

– Марсо сказал, что ты там сильно наследил.

– Было дело, – неохотно признался Викран. – Я был молод и горяч. А тот тип оказался из богатой семьи. Наверное, надо было сдержаться, но насильников я никогда не уважал. Так что довольно сильно потревожил покой тамошней стражи. После чего на меня вышел Ковен и, разобравшись, что к чему, быстренько отправил сюда.

– А сразу после учебы – в Охранные леса?

– Предлагали остаться и учиться до магистра, но мне надоело. Да и работать с адептами меня не привлекало. Особенно с девушками, потому что…

Маг осекся, мгновенно помрачнев, и Айра поспешно прикусила язык, чтобы ни словом, ни делом не напомнить об инициации – этой темы они, не сговариваясь, старались не касаться.

Она слишком хорошо помнила, сколько боли это ему принесло. И хорошо понимала, почему иногда он внезапно прерывал поцелуй и холодел, отодвигаясь и будто бы опасаясь зайти чересчур далеко.

Она не настаивала. Просто в такие моменты старалась оказаться как можно ближе, чтобы он почувствовал и поверил в свое прощение. Поскорее изгнал из памяти то отчаяние, с которым некогда шел умирать. Забыл о боли, перестал рвать сердце сомнениями. И никогда больше не испытывал такой муки.

Вот и сейчас она тесно прильнула, погладив его закаменевшую щеку, другой рукой стиснула его побелевшие от напряжения пальцы, прижала к груди, согревая дыханием. А потом просто молча ждала, давая ему время прийти в себя и снова оттаять.

– Прости, – неслышно прошептал маг.

– Мне не за что тебя прощать, – так же тихо ответила Айра. – И я не жалею, что это было.

Он резко отвернулся.

– Не говори так.