Провидица

– Не только: ты – единственный сын его старшего брата, которого Виоран, как ты знаешь, сильно уважал.

– И поэтому обвинил мою мать в его смерти. И меня заодно, когда встал вопрос о том, что со мной делать.

– Обвинил вас Совет, – не согласился Совенарэ.

– А он сидел во главе, – холодно напомнил маг.

– Ты должен понимать, что ни один старейшина, даже имея на твой счет свои мысли, не способен переломить волю Совета.

– А у него были на мой счет какие-то мысли?

– Вставал вопрос о твоем изгнании, – обронил эльф, складывая руки на груди. – А некоторые из старейшин были бы не прочь навсегда избавиться от позора рода Эльтариа, который в силу сложившихся обстоятельств закончился на тебе – полукровке, владеющем исконными умениями эльфов. Виорану было нелегко склонить на свою сторону большинство голосов. А решающим аргументом в твою пользу могло стать только одно – уникальные способности, которыми ни один из чистокровных эльфов не обладает.

Викран недобро прищурился.

– И что? Предлагаешь сердечно отблагодарить его за это?

– Виоран спас тебе жизнь, – спокойно повторил побратим. – И хотя бы ради этого ты должен увидеть то, что он показал мне через зеркало. Если не понравится, можешь забыть и уйти. Никто и ничего от тебя не требует.

– Зачем же тогда он просил тебя это сделать?

– Скажем так: твои проблемы тревожат его настолько, что второй по силе маг Западного леса отчего-то рискнул просить помощи у бывшего Восточного старейшины. Некогда отрекшегося и на долгое время утратившего в глазах своего народа уважение. Потом, конечно, вернувшего его, но данный факт имел место быть. И, поверь, для существа такого ранга, как Виоран, подобная просьба в глазах его подданных граничит с унижением. А вот ради чего он на это пошел, тебе решать, брат. Я просто передаю то, что просили. Заметь, очень вежливо и настойчиво просили.

Викран поджал губы.

– Считаешь, оно того стоит?

– Если тебе нужен мой совет, то я его уже высказал. А если хочешь услышать, что я об этом думаю, то… знаешь, за последнее время мое мнение о твоих сородичах сильно улучшилось. По крайней мере, об одном из них. Настолько, что я, пожалуй, не откажусь побеседовать с ним еще раз.

Боевой маг тяжело вздохнул.

– Хорошо. Если ты так считаешь, то я согласен.

Лер Совенарэ тонко улыбнулся и протянул руку.

– А я и не сомневался.

Эпилог

Он вернулся в оживленно бурлящую академию далеко за полночь. Сперва собирался нарушить давнее правило и порадовать Айру какой-нибудь мелочью вроде танца или прогулки. Даже усмехнулся про себя, представив, какие лица при этом станут у учеников, когда его увидят на Балу. Но подобной жертвы, к счастью, не потребовалось: Айра уже покинула танцевальную залу и вообще пределы освещенной территории.

Он намеренно дал ей время наговориться с друзьями и неожиданно обретенным братом. Намеренно остался в стороне, желая предоставить выбор именно ей. Желая доставить ей удовольствие, поскольку понимал, что в его присутствии ни с Бриером, ни с Кергом или Дакралом никакого веселья не получится. Да и Вэйр, надо сказать, все еще чувствовал себя довольно скованно.

Кажется, известие о смене статуса боевого мага выбило его из колеи. Так что Викран не стал им мешать: он хотел, чтобы свой второй Бал Айра провела так, как положено, – весело, со смехом, с танцами и кавалерами, которых вокруг нее, к его странной гордости, крутилось весьма немало.

Викран, идя по ярко освещенному парку, слабо улыбнулся: сейчас он, как и когда-то давно, шел, почти не разбирая дороги. Думая о ней. Слыша в голове ее голос. Чувствуя всем существом ее легкий запах. И постоянно ощущая взволнованное биение ее сердца. Правда, теперь в нем не было страха. Не таилось тревожное ожидание. Не мешалось беспокойство, не пряталась твердая решимость, не плескалась тоска и не билась пугливая мысль о предстоящем побеге.

Она ждала его – это правда. И на этот раз ждала с затаенной надеждой. Ждала давно и с внутренним трепетом. Одна. С такой же улыбкой, какая играла сейчас на его губах.

Викран прикрыл глаза, следуя в темноте за ведомым только ему одному ориентиром. Почти как в ту ночь, когда она разбила его окно и вырвалась на свободу гордой соколицей. Он слышал ее непрерывно. Ощущал каждый ее вздох. И теперь, будто дикий зверь, шел по свежему следу, уже не обращая внимания, куда ступают его лапы, какие чащи мелькают перед его взором, что за лица проносятся мимо и что за стены встают у него на пути.

Он даже не задумался, когда сотворил короткий портал. Машинально установив место, рассеянно щелкнул пальцами и быстро шагнул, не сразу увидев, куда именно привела его маячившая перед глазами нить. А потом удивленно поднял голову и в немом изумлении уставился на закрытые двери своей собственной башни, после чего сильно вздрогнул и коротко выдохнул:

– Айра…