Провидец Энгельгардт

Вот такой интересный «кругооборот веществ в природе» получается. Крестьяне, затрачивая неимоверное количество труда, переносят плодородные частицы с помещичьих полей на свои, крестьянские. На крестьянских полях выращиваются хлеб и другое продовольствие, значительная часть которых потребляются горожанами. Плодородные частицы перемещаются с крестьянских наделов в города. А эти горожане, паразиты, спускают плодородные частицы в реки, отравляя их, и истощают к тому же почву у крестьян. И весь сизифов труд крестьян по прокорму городов расхищается без пользы для кого-либо, зато с громадным вредом для природы и для плодородия крестьянских полей.

Может быть, это лишь одно из проявлений всемирной войны всемирного города против всемирной деревни?

Во времена Энгельгардта в городах проживало 10 процентов населения России, но это были в среднем наиболее богатые слои населения, не знавшие до появления статей нашего героя, что такое «пушной» хлеб, потреблявшие наибольшую часть производимой в стране мясомолочной продукции. А ныне в городах проживает более двух третей населения России. И почти всё это привилегированное большинство спускает основную часть плодородных частиц от потребляемой им пищи в реки. Разве угнаться за ним крестьянству в этой гонке накопления плодородия и его расхищения? Впрочем, в рыночной экономике (это название было придумано, чтобы не называть установившийся в постсоветской России строй капиталистическим) хозяйство, по определению Маркса, ведётся так, что оно подрывает основы всякого производства, даже условия жизни на планете – землю и рабочего. Не знаю, читал ли Энгельгардт «Капитал» Маркса. Ему не надо было для этого ждать перевода первого тома на русский язык, он мог бы прочитать его и на немецком.

Ныне лишь малая часть отходов мегаполисов может быть возвращена земле через станции аэрации, которые сами по себе отравляют жизнь жителям прилегающих жилых массивов. Если же города размещать равномерно по поверхности земли, то и их сточные воды легче будет очищать и полезные их фракции отдавать сельскому хозяйству. Но если учесть, что в сточных водах городов оказывается всё больше химических веществ (стиральных порошков и иных очищающих средств), эти отходы, видимо, вообще уже не могут быть использованы для удобрения полей. А всё более широкое применение этих химикатов и в деревенском быту, похоже, вообще ставит крест на навозе, как на удобрении.

Думается, Энгельгардту показалось нелепым принятое в президентство Дмитрия Медведева решение о расширении территории Москвы до границы с Калужской областью. Калужская область тоже активно привлекает иностранные инвестиции, известнейшие зарубежные фирмы строят там автомобильные и иные завода. Если ещё и Калуга расширится до границы с Москвой, то образуется огромный супермегаполис. Таких образований на территории России с её явно недостаточной численностью населения может быть лишь несколько. Их развитие, естественно, может происходить только за счёт запустения остальной территории страны. Если сейчас на работу в Москву и в Подмосковье едут не только из Тулы и Владимира, но и из Курска, то с расширением территории столицы в неё, наверное, поедут уже из Кургана. Что послужило основанием для такого, с точки зрения здравого смысла, так присущего Энгельгардту, ошибочного решения? Расчёт на привлечение мигрантов с Востока и их ассимиляцию? Не попадём ли мы в такую же ловушку, в какую попали многие страны Западной Европы, ныне страдающие от засилья мигрантов, не желающих ассимилироваться и теснящих коренное население этих стран?

Все земли пригодны для использования. Энгельгардт, когда ехал в деревню, был убеждён в том, что смоленские подзолистые почвы мало плодородны, но затем нашёл способы превращения и заброшенных земель, и вообще пустошей в поля, дающие обильные урожаи. Оказалось, что нет плохих земель, есть плохие хозяева, или, точнее, плохие системы хозяйствования.

Если ориентироваться не на развитие мегаполисов (это всё-таки позавчерашний день), а на более равномерное размещение производительных сил по территории страны, то города будут меньше по размеру, ближе к природе, то и равнение должно быть не на заводы-монстры, а на мелкие предприятия. Гиганты индустрии с десятками тысяч работников уйдут в прошлое. Я уж не говорю о новейших тенденциях в информационную эру, когда предприятия могут стать местом размещения 3-D принтеров, на которых будут производиться изделия по образцам, задаваемым конструкторскими бюро. Энгельгардт так и советует (с учётом как состояния техники в то время, так и ожидаемого перехода к совместной обработке земли):