Провидец Энгельгардт

Изданным в 1764 году Указом Императрицы «проводилась последняя черта под многовековым спором о монастырских вотчинах». Спор этот был действительно многовековым. Ещё при Иване III шла острая полемика между «нестяжателями», идеологом которых был наиболее авторитетный в среде «заволжских старцев» преподобный Нил Сорский, и «иосифлянами» – сторонниками преподобного Иосифа Волоцкого, Нил, живший в скиту, считал, что ни земли, ни имения Церкви не нужны, монахи должны молиться и питаться плодами труда рук своих. Иосиф, противник «нестяжателей» вовсе сам не был стяжателем. Он был аскетом, которому ни земли, ни деньги не были нужны. Но он задавал своим противникам вопросы: «Откуда мы возьмём грамотных епископов? Не ставить же на это место неграмотного мужика от сохи. И если захочет постричься в монахи боярин, что же мы его в общее с мужиками помещение поместим? Мы все хотим, чтобы храмы наши были благолепными, украшенными чудотворными иконами. На какие средства будем мы их украшать? В голодные годы единственным местом, где страдающие от голода могут получить помощь – это храм, (это правда, Церковь тогда была единственным органом социальной помощи). Откуда брать средства на пропитание сотен, а то и тысяч голодающих? И т. д.» Великий князь поддержал Иосифа, и «иосифляне» взяли верх, только из их среды выдвигались кандидаты на замещение высших церковных должностей. И вот Екатерина положила конец спору: ни «нестяжатели, ни «иосифляне» не имели больше предмета для него:

«Указ окончательно упразднял церковное землевладение в России… все населённые церковные имения передавались Коллегии экономии, и церковные учреждения совершенно устранялись от управления ими… Монастыри и архиерейские дома в результате реформы утратили 8,5 миллионов десятин земли и около миллиона душ, следовательно, примерно 2 миллиона крестьян обоего пола. Монастыри лишились почти 1,5 млн. рублей годового дохода (в пересчете на современный курс примерно 3 миллиарда рублей. – В. Ц.). Передача земельных владений Церкви в государственную казну лишила монастыри главного материального источника существования.

Государство, правда, брало на себя обязательство содержать монастыри, но на это ассигновалась всего лишь 1/7 часть средств, поступавших от секуляризованных имений.

В связи с этим для монастырей вводились так называемые «штаты». В штаты вошло 226 монастырей (159 мужских и 67 женских) – менее четверти всех обителей, находившихся в великорусских епархиях, где проводилась секуляризация. Из монастырей, оставшихся за рамками штатов, более 500 было упразднено, приблизительно 150 обителей не закрывались, но должны были существовать на приношения верующего народа и за счет маленьких участков ненаселенной земли, которая обрабатывалась руками самих иноков или нанятых работников.