Проверка на вшивость

Какие только слухи не поползли по коридорам Хогвартса. Были те, кто сочувствовал, кому было все равно, кто тихо, а кто и в полный голос злорадствовал. Рона и Гермиону не пустили к Гарри. У них состоялся разговор с Дамблдором, на котором они получили указания, как себя вести с Мальчиком-который-выжил. Они же в ответ рассказали о том, что произошло вчера вечером. Дамблдор решил про себя, что «что ни делается, к лучшему». Он понимал, что после пятого курса и особенно гибели Блека Гарри стал от него отдаляться. Его тогда напугала агрессия мальчика. Сейчас появился шанс все снова полностью взять под свой контроль. Рон и Гермиона всегда делали то, что им было сказано, и исправно играли роль лучших друзей Гарри Поттера. И даже хорошо, что Гермиона сорвалась. Отпустив двух гриффиндорцев, директор стал готовиться к приходу профессоров. Педсовет больше напоминал консилиум, где главным вопросом был все тот же Гарри Поттер. Версия произошедшего выдвигались самые разные, и многие бы могли иметь место, если бы все произошло так, как думали профессора. Снейп поизгалялся в своей излюбленной манере. Даже МакГонагалл в конце концов не выдержала и высказала ему свое недовольство. Даже покопавшись в голове у Гарри, зельевар был уверен, что тот все проделал специально, только бы выделиться и привлечь к себе внимание. Наверное, ничто не могло убедить этого человека в том, что он не прав. Результатом долгих дискуссий стало предварительное решение, что Гарри, скорее всего, кто-то проклял, но вот что это за заклинание это было, они пока не знали, но были уверены, что точно не «Обливиейт». В первую очередь нужно было выяснить, куда мальчик ходил и что делал вечером. Дамблдор не упомянул о ссоре внутри Золотого трио, ну, не нужно было никому об этом знать.

После педсовета директор попросил задержаться своего зама. Минерва всегда была верным ему человеком и никогда не оспаривала его решения, считая, что тот знает, что будет лучше. Вот и сейчас она не собиралась с ним спорить.

- Минерва, - Альбус поднялся из-за стола и стал ходить по кабинету, рассуждая вслух. - Ты понимаешь, что это наш шанс настроить Гарри на нужную волну. Я думал, что, то, каким мальчик вырастет в доме своих родственников, даст нам возможность подготовить его, но ошибся. Гарри вырос слишком импульсивным и взрывоопасным. Чего только стоит мой кабинет после его погрома. Сейчас у нас есть шанс все поправить, и мы им воспользуемся. Как его декан, я прошу тебя проследить, чтобы он стал настоящим гриффиндорцем. Надо объяснить мальчику, какой он хороший, чуткий и настоящий. Не думаю, что информация о Сириусе здесь будут уместна. Да и про Дурслей стоит сказать лишь, что это его родственники, что они его любят.

МакГонагалл сидела, сжав губы, но молчала. Директору виднее. Тот же тем временем продолжил.

- Мы должны сделать все, чтобы мальчик стал тем, кто нам нужен. Конечно, как только в Министерстве и «Ежедневном пророке» станет известно о случившемся, на нас выльют ушат грязи, но мы ведь и не через такое проходили.

- Альбус, но Поттер не помнит о том, что было, - произнесла она. - Он может и не выдержать давления, - все-таки выразила свое сомнение МакГонагалл.

- Для этого есть мы, Минерва. Мы поддержим Гарри, направим в нужную сторону, - улыбнулся директор.

Они еще час обсуждали, как и что теперь надлежит делать и как поступать с мальчиком. Почему-то ни одному из них не пришло в голову, что тот не может учиться в школе, ведь он даже на палочку смотрел так, словно не понимал с кого конца ее надо держать. Гарри Поттер был «оружием», тем самым, которое должно было им всем помочь победить, вернее, освободить их всех от ига темного мага, Лорда столетия. Никто не думал о ребенке, а зачем? Ведь для них все было так просто. Есть пророчество, есть зло, есть добро, которое этому злу противостоит, и не важно, что злу уже далеко за семьдесят и опыта у него на целый отряд мракоборцев, а добро только под стол пешком пошло и о магии вообще ничего не знает. Люди иногда воспринимают все так буквально, только вот просто и легко ничего не бывает.

Дамблдор начал строить свои планы, которые спешно корректирировались и дополнялись, МакГонагалл размышляла о том, что и как говорить своему студенту, а Снейп все больше тонул в своей желчи.