Проверка на прочность

– Разумеется, я знаю. Именно поэтому и обратился к вам. Я пишу доклад о музейных системах безопасности. Честно говоря, мне нет никакого дела ни до живописи, ни до прочих экспонатов. Я хочу знать, как именно их охраняют.

– И где ты учишься?

– В Гарварде, – солгал Аттикус. Вообще-то он посетил там всего несколько дополнительных занятий, но Роммелю об этом знать незачем.

Роммель отложил бумаги и прищурился.

– Неужели?

– Да. – Аттикус достал студенческий билет.

Роммель воззрился на пропуск.

– Сколько же тебе лет?

– Одиннадцать. Мой отец – профессор Розенблюм, знаменитый археолог. В собрании вашего музея наверняка есть найденные им артефакты. – Аттикус не знал точно, хотя и не очень удивился бы. Находки отца выставлялись в музеях по всему миру.

– Я ничего не знаю ни о твоем отце, ни о его находках. Я не музейный куратор. Меня интересует только безопасность. – Роммель внимательно оглядел Аттикуса. – Ты что, вундеркинд?

– Наверно. – Аттикусу не нравилось это слово. Будто он цирковой уродец. Аттикус посмотрел на часы. Время истекает. Эми на подходе, а он так ничего и не узнал о системе безопасности музея. – Как насчет обзорной экскурсии?

Роммель покачал головой.

– Вряд ли я смогу тебя сопровождать. Экскурсий я не даю, к тому же скоро мы закрываемся.

– Очень жаль, – погрустнел Аттикус. – Фрау канцлер мне рассказывала, какой вы потрясающий гид!

Роммель изумленно уставился на мальчика.

– Ты имеешь в виду Ангелу Меркель?!

– Ну да. Она давний друг семьи. У нее я, собственно, и остановился… Завтра улетаю обратно в Штаты. Так вот, я рассказал ей про свой доклад, и фрау канцлер упомянула, что побывала здесь на прошлой неделе, и вы были столь любезны…

– Я сказал с ней всего пару слов, – перебил Роммель, радостно улыбаясь. – Удивительно, что она меня запомнила.

Аттикус не узнал бы канцлера Меркель, даже если бы она вошла и поцеловала его. Двадцать минут назад он прочел заметку о ней в интернете.

– Вы произвели хорошее впечатление, – кивнул Аттикус и сделал вид, что собрался уходить. – Непременно передам ей привет.

– Погоди-ка, парень! – Роммель выскочил из-за конторки.

«Попался!» – подумал Аттикус и едва не заорал от радости. Мальчик сделал лицо посерьезней, повернулся и чуть не упал в обморок, увидев документ на самом верху стопки бумаг перед Роммелем. Объявление в розыск особо опасных международных преступников. На нем – фотография Эми и Дэна.

Роммель улыбнулся.

– Не огорчайся, будет тебе обзорная экскурсия! Друг Ангелы Меркель – мой друг.

– Вот спасибо, – пробормотал Аттикус. Во рту пересохло, словно он попал в пустыню.

– Сейчас только занесу объявление на пост охраны, и начнем.

Едва Роммель отправился к входу, Аттикус дрожащим пальцем коснулся клавиши быстрого набора, чтобы связаться с Эми. Она ответила после первого же гудка.

– Ты где?

– Уже внутри, стою возле входа. С кем ты сейчас разговаривал?

– Господин Роммель, начальник службы безопасности. Видела бумаги, которые он передал на пост?

– Да.

– Сверху лежит объявление в розыск тебя и Дэна!

* * *

Дэн зашел в Пергамский музей и почти сразу уткнулся в громадную арку десятиметровой высоты – Ворота Иштар. И хотя он не особо любил музеи, да и ворота не имели ни малейшего отношения к бриллианту, Дэн остановился как вкопанный. Он быстро прочел справочную табличку.

«Ворота Иштар – восьмые ворота Вавилона. Построены около 600 года до нашей эры по приказу царя Навуходоносора, посвящены богине Иштар. Обнаружены немецким археологом Робертом Колдевеем в 1899 году, потом перенесены в Берлин и реконструированы в Пергамском музее. Ворота сооружены из кирпичей, покрытых яркой глазурью, и украшены перемежающимися рядами изображений золотых туров (то есть вымерших диких быков) и драконов». Впрочем, Дэна заинтересовало совсем другое: под одним из туров он увидел изображение компаса! Дэн перегнулся через ограждение, чтобы как следует рассмотреть символ.

У Дэна перехватило дыхание. Вряд ли это совпадение!

Такой же символ он видел на карте де Вирга.

Глава 6

Аттикус стоял посреди помещения охраны, оборудованного по последнему слову техники, и нервно поглядывал на мониторы системы наблюдения.

– В зале, где выставлен бриллиант «Золотой юбилей», только одна дверь, – объяснил Роммель. – Мы ведем учет всех входящих и выходящих посетителей.

Начальник службы безопасности указал на другой монитор, в котором большой бриллиант был виден с трех сторон. Рядом с витриной стояли два свирепых вооруженных охранника.

– Корпус сделан из пуленепробиваемого стекла. Его невозможно взорвать или поджечь. В комнате – специальная защита от воспламенения. На этих условиях настаивал сам король Таиланда, владелец бриллианта. В Пергамском музее слепых зон нет!

На мониторах системы безопасности все выглядело безупречно, однако Аттикус знал, что Роммель кое о чем умолчал. Видеокамер нет в туалетах, так как это незаконно.

– У нас такое же оборудование, как в казино Лас-Вегаса, – с гордостью заметил Роммель. – Даже программа идентификации преступников по лицам есть!

Ничего себе!

– Как она работает? – с невинным видом поинтересовался Аттикус.