Проверка на прочность

— Молодец Дима, соображаешь, — одобрил идею Самойленко. — Курс сможешь рассчитать, так чтоб нас течением прямо на них вынесло? — уточнил он у командира БЧ-1.

— А то! — улыбнулся штурман. — Левой ногой.

— Ты лучше на компьютере посчитай, — не поддержал шутку Самойленко, — нам дрейфовать миль 70 придется, и корректировка по ходу уже будет невозможна.

— Сказал же, что сделаю, — обиделся командир БЧ-1. — Вы лучше подумайте, чем долбить ее будете. Таранный удар я при всем желании рассчитать не смогу.

— А вот это — действительно проблема, — подал голос командир БЧ-3. — У нас на торпедах системы самонаведения на звук винтов рассчитаны. Либо по кильватерному следу могут наводиться. А тут лодка на грунте лежит. В упор ведь стрелять не будем?

— В упор не будем, — согласился с торпедистом Самойленко. А тепловой головки у тебя в хозяйстве случайно нигде не завалялось?

— Есть парочка тепловых, — подтвердил Максимов. Только вот на УГСТ она не ставится.

— По проекту не ставится, или это практически невозможно? — уточнил Самойленко.

— И по проекту, и не пробовал пока никто, — ответил Максимов. — Если бы кто пробовал, я знал бы об этом.

— Ребята, — обратился Самойленко к торпедистам, — надо попробовать. Вы же «кулибины» у нас. Как Сергей Алексеевич, могу я на Ваших ребят рассчитывать?

— Сделаем, — улыбнулся Максимов. — Но, повозиться не меньше чем полдня придется. Это ж всю голову разбирать надо, перепаивать, тестировать.

— Полдня у вас есть. Мы ведь не по прямой к горе Ленинского комсомола пойдем, а с севера будем заходить, по течению. Да и дрейфовать потом еще сколько. Кстати, сколько? Вы пропульсивную систему на торпеду ставить будете?

— Ни в коем случае. На большой скорости тепловая головка ничего не почует. Так что стрелять можно миль с двадцати, не дальше.

— Какова там скорость течения? — уточнил Самойленко у штурмана.

— Полтора узла.

— Значит, дрейфовать больше суток придется, — прикинул Самойленко. — Тогда готовьте сразу две торпеды. Все товарищи офицеры, спасибо вам за работу. Расходимся по боевым постам. Трогаемся сразу, как БЧ-1 курс посчитает.

* * *

Теннеси добралась до горы Ленинского Комсомола спокойно. Место для лежки нашли быстро. Глубина в 420 метров была, разумеется, великовата, на 60 метров больше штатной, но корпус держал нормально. Даже не скрипело ничего.

На грунт смогли лечь со второй попытки. Ила практически небыло. Все уносилось достаточно быстрым течением. Уилмор рассчитывал отлежаться на грунте не менее двух недель и только потом переходить к активным действиям. На лодке был установлен режим полной тишины. Даже разговоры велись в полголоса. Акустики внимательно отслеживали внешние шумы, но, за первые сутки, так и не зафиксировали ни одного подозрительного звука.

А потом с северных румбов пришел звук, напоминающий выстрел торпедного аппарата. Акустик разбудил кэптэна и доложил.

— Винты слышишь?

— Нет, тишина.

— Может быть, ты звук торпеды услышал?

— Нет, я же говорю, тихо все.

— Пил на дежурстве?

— Да как вы могли подумать?

— А о чем мне еще думать, если у тебя глюки? Такой сон перебил. Сам подумай. Над нами паковый лед немереной толщины. Подойти может только подводная лодка. А ее ты услышишь значительно раньше, чем она подойдет на дистанцию торпедной стрельбы. Да и если бы вдруг подошла. Как она определит, что мы именно тут устроились? Думаешь, там экстрасенсы сидят? В общем, чтобы больше меня по пустякам не беспокоил.

Уилмор перевернулся на другой бок и попытался снова заснуть. Очень уж интересный сон ему снился до того, как его разбудил этот кретин. Только вот уснуть он уже не сподобился. Не потому, что не смог, а просто не успел. Через полчаса лежащую на грунте лодку потряс страшный взрыв.

* * *

Универсальная глубоководная самонаводящаяся торпеда тихо скользила на четырехсотметровой глубине. Выдвинутые за пределы корпуса двухплоскостные рули периодически отклонялись, доворачивая хищное семиметровое тело в сторону приближающейся вершины подводной горы. Малошумный водомет, работающий от аксиально-поршневого двигателя, практически не производил шума.

Тепловая головка самонаведения зафиксировала на темном склоне подводного скального массива более светлое овальное пятно, слабо светящееся в инфракрасной части спектра. С одной стороны это свечение было более ярким. Это означало, что именно в этой части лодки расположен ядерный реактор. Торпеда довернула к противоположной части овала и ударила в корпус в десяти метрах от его края, прогнув металл легкого корпуса в районе второй палубы первого отсека. Контактный взрыватель инициировал действие мощного детонатора, сравнимого по размерам с автомобильным аккумулятором. Взрыв детонатора спровоцировал подрыв основного заряда, состоящего из 300 килограммов морской смеси.