Проверка на прочность

Сначала Максим Евгеньевич позвонил своему давнему и хорошему знакомому Ху Цзиньтао, который к настоящему моменту возглавлял большую часть высших постов Китайской Народной Республики. Разговор шел на русском языке, на котором Председатель КНР говорил свободно, так как давно являлся почитателем классической русской литературы. Примаковский также неплохо знал пару диалектов китайского языка и несколько десятков тысяч иероглифов, но в данном конкретном случае большую роль играло время, а по-русски изъясняться можно было значительно быстрее.

В свои 69 лет Ху Цзиньтао не потерял остроты ума, позволившей ему в свое время блестяще окончить Политехнический институт в Пекине, а, за 20 лет работы в центральных партийных органах приобрел бесценный опыт как в руководстве страной с полутора миллиардным населением, так и во внешнеполитической деятельности. С Примаковским он был знаком еще с тех времен, когда был ректором Партийной школы при ЦК КПК, уважал его и ценил как интересного собеседника.

Сближение СРГ и КНР, которое за прошедший год перешло на принципиально новый уровень, было вызвано, в том числе, и хорошим взаимопониманием этих двух лидеров.

Ху Цзиньтао очень не нравились и роль, которую в последние годы играли Соединенные Штаты Америки и их циничная, нахрапистая внешняя политика. Особенное раздражение вызывала память о разбомбленном в Белграде китайском посольстве. Убеждать его ни в чем не требовалось, и два лидера быстро договорились по всем обсуждаемым вопросам. Председатель пообещал не только организовать на следующий день проведение заседания Совета Безопасности, но и предоставить все необходимые помещения для постоянного размещения Генеральной ассамблеи ООН, ее Генерального комитета, Секретариата и прочих служб.

Второй звонок Примаковский сделал Генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну. Утром они уже разговаривали, и Пан Ги Мун ждал этого звонка в расстроенных чувствах, понимая, что ему придется в чем-то наступить на горло собственной песне. Дело в том, что Пан Ги Мун очень любил США. Еще школьником в 1962 году он несколько месяцев прожил в Сан-Франциско и даже удостоился встречи с Джоном Кеннеди. Потом окончил Гарвард. Вторым сроком на должности Генерального секретаря ООН Пан Ги Мун также был обязан Штатам. Там, в Нью-Йорке размещалась большая часть сотрудников ООН, проходили заседания Генеральной ассамблеи, Совета Безопасности, комитетов. Пан Ги Мун понимал, что всему этому наступает конец, но, будучи конфуцианцем, он четко держал нос по ветру и всегда был готов сменить приоритеты, если этого требовала кардинально изменившаяся ситуация.

Разговор шел на английском языке. Оба, и кореец и русский его знали в совершенстве. Примаковский сообщил Пан Ги Муну о прекращении военных действий и возвращением США Аляски, после чего они перешли к обсуждению переноса Штаб-квартиры ООН из Нью-Йорка в Пекин и созыву там сначала Совета Безопасности, а потом и Генеральной ассамблеи.

Пан Ги Мун еще в бытность министром Иностранных Дел и торговли Южной Кореи, получил прозвище «Пан цзюса» — бюрократ. В разговоре он поминутно начинал цитировать пункты устава ООН, ссылаться на прецеденты решений Генеральной ассамблеи. Он искренне считал, что дело вполне может закончиться обычной резолюцией, имеющий рекомендательный характер и ничего революционного предпринимать, вовсе не требуется.

Примаковский терпеливо убеждал его, что ситуация изменилась. В мире нет ничего постоянного и Америка, после всего совершенного ее политическим и военным руководством больше не вправе претендовать на место постоянного члена Совета Безопасности. Страна, попытавшаяся развязать третью мировую войну и получившая в результате по шаловливым рученкам, не может больше оставаться постоянным членом органа, на который возложена ответственность за поддержание международного мира и безопасности. Нужна ротация постоянных членов, и Примаковский с Ху Цзиньтао считают, что место в Совете Безопасности, которое сейчас занимает США, должно быть предоставлено Индии. Обнародовать это мнение до начала заседания Совета Безопасности не следует, но предложившие его считают, что уважаемый Пан Ги Мун должен быть в курсе этого предложения заранее. Более того, они просят Генерального секретаря ООН лично присутствовать на судьбоносном заседании Совета Безопасности, а сразу после него вынести решение на утверждение внеочередного заседания Генеральной ассамблеи.

Пан Ги Мун был прирожденным высококлассным политиком, обладающим чудовищной работоспособностью (5 часов на сон — остальное работа) и высоким интеллектом. Он великолепно понимал, что удержаться на своем посту в изменившихся условиях он сможет только в том случае, если не будет противодействовать Китаю и Союзу Российских Губерний. Поэтому, некоторое время, для сохранения фасона покочевряжившись, он перешел к деловому обсуждению.