Проверка на преданность

Нет… Мальцев чуть не сплюнул от злости на пол коридора. Не буду я ему помогать, зачем я обманываю самого себя? Скучно мне этим заниматься, неохота, некогда. Не мой это уровень, мелко это для меня, пустая трата времени. Кто он мне? И Мальцев нашел для себя универсальную формулу – Пашка Матвеев не оправдал его, Мальцева, надежд, оказался недостаточно деловым, стоящим. Он ему не помощник в его карьере, в его деле, на его жизненном пути. У Матвеева свой путь, так, тропинка, а у Мальцева свой путь, своя дорога.

Боруцкий, как оказалось, ждал Антона неподалеку в своей машине. Рядом с ним на переднем сиденье «Тойоты» сидел сухопарый человек с редкими волосами. В машине душисто пахло крепкими сигаретами «Капитан Блэк» со вкусом вишни, которые курил сухопарый.

– Так ты уверен, Валера, что он не из конторы? – наблюдая за Антоном и Краюхиным, спросил Боруцкий. – Что, прямо никаких следов? А именно это тебе не кажется странным? Человек служил в полиции, пусть и не долго, а следов почти нет. Мотивировка-то какая была в приказе на увольнение?

– Удовлетворить рапорт, – пожал плечами собеседник. – Я же тебе рассказывал, там такой шухер прошел, что вся верхушка полетела.

– Он что, успел с верхушкой в Каменске снюхаться? – недовольно поморщился Боруцкий. – Молодой сопливый лейтенант, только пришел, и сразу…

– Между прочим, как раз «и сразу», – перебил его собеседник. – Он там покрутился с недельку, а потом его назначили заместителем начальника отдела охраны общественного порядка. Паренек-то блатной, оказывается. А вот кто за ним стоит? Кажется мне, что не из наших, что это кто-то из гражданских.

– Откуда такие мысли?

– А он чуть ли не с первого дня в Каменске стал за дочкой мэра ухлестывать. Кое-кто из местных ребятишек, с кем она дружила, считает, что он был ее телохранителем. Но это, по-моему, детский треп. Ее выдумка.

– Так почему же он уволился из органов, если у него «волосатая лапа» есть? Наоборот, надо бы пользоваться моментом, что головы рубить стали, занимать освободившиеся должности. Какого хрена он вообще в Каменск распределился после института? Это такой блат у него необычный?

– А может, с умыслом? Там легче вылезти в начальство, послужить на большой должности, а потом вернуться в областной центр на аналогичную должность. Только ты, Сережа, забываешь, что он там человека убил. Пусть и вооруженного преступника, когда защищал гражданское лицо, но, как-никак, офицера полиции. Как раз в таких случаях, от греха подальше, из органов тихо и уходят. Опять же, с его личными качествами вяжется. Он в Каменске двоих вооруженных преступников один взял. Голыми руками. Это чего-то стоит, а?

Когда Антон подошел к машине Боруцкого, тот сидел уже один. Разумеется, Сергей Михайлович изобразил, что только что подъехал, выкроив минутку в своем плотном деловом графике. Значит, он наблюдал за их встречей с Андреем Краюхиным, делал последние выводы. А что он предложит, какую работу?

– Давай, падай, – кивнул Боруцкий через опущенное стекло на соседнее сиденье в машине. – Прокатимся немного, поболтаем.

Антон без лишних вопросов залез в салон. И сразу, несмотря на опущенные стекла, почувствовал характерный запах сигарет. Душистый такой запах, заметный. Он отметил, что надо выяснить, какие сигареты так пахнут, потому что Боруцкий курил «Кент».

Самое опасное для Антона было выдать себя нетерпением, поспешностью, заинтересованностью. Это все можно истолковать как простое и вполне объяснимое желание поскорее найти работу, а можно и по-другому – как реакцию молодого неопытного оперативника полиции, которого внедряют в криминальную среду.

Антон залез в машину, пристегнул ремень безопасности и стал равнодушно смотреть в окно. Он всем своим видом показывал, что нервы у него железные, что эмоции – баловство не для него. Ему хотят предложить работу? Предлагайте. Он скептик и не думает, что ему предложат что-то приемлемое, он и сам долго не может найти работу по душе. Но раз позвали, то надо выслушать. Антон повернул голову и мысленно представил, что он курит в машине, а потом выбрасывает окурок за окно. Куда окурок отлетит? На подходящем расстоянии лежали три окурка: два белых и один коричневый. Антону даже показалось, что коричневый еще дымится. Жалко, нельзя вылезти и подобрать его…

И опять начался тягомотный разговор «ни о чем». Боруцкий крутил руль, лавируя по переполненным улицам большого города, сетовал, что в этом году рано наступила жара, мимоходом поинтересовался, что удалось из работы подыскать Антону, согласился, что найти что-то путное сложно, потом ударился в рассказы о каких-то случаях из жизни. Антон понимал, что Боруцкий не хочет говорить о деле в машине и в черте города, что он куда-то вывозит Антона, где и состоится настоящий разговор. Проколоться Антон вроде нигде не успел, значит, разборок с «засланным ментом» быть не должно. Хотя и к этому Антон был готов.

Боруцкий свернул с Уфимской трассы и остановился у основания невысокого пологого пригорка, поросшего прямыми молодыми соснами.