Проверка на отцовство

Марина даже не заметила. Пульт был ее любимым увлечением. Ради него она научилась ползать, пока еще по-пластунски, но все же в пять месяцев это был почти подвиг. Я выкладывала перед ней разные яркие игрушки, дочь их разглядывала, но не выказывала никакого желания добраться до них, а стоило мне сесть на диван и случайно положить рядом с собой пульт, как серые глазки Мариши зажглись огоньком интереса и она подтянулась на ручках вперед. Тогда на ней были оранжевые ползунки и зеленая повязка, а Карина сидела с другой стороны дивана. Собственно, после этого памятного дня крестная моей дочери и стала называть ее морковочкой. Я так и не поняла аналогии, кроме цветовой, но разве же Карину кто-нибудь хоть в чем-то переубедит?

— Ле-е-еська, твою ж налево! — ошарашенно протянула подруга, и я тут же подскочила с пола, крутанулась на пятках и выхватила тест из ее рук.

В глазах в один момент все побелело, и я начала часто-часто моргать.

Чтобы развидеть. 

На тесте было написано «Беременна» и строчкой ниже «три плюс».

— Он поломан, — произнесла сразу же, как ко мне вернулась возможность думать. — Ты принесла бракованный тест. Зачем вообще было брать такой дорогой? 

Я тут же вернулась к мойке и, открыв дверцу под ней, выкинула тест в мусорку. После этого даже смогла вздохнуть полной грудью.

— Лесь, ты чего? Он же самый точный. Видишь, даже срок тебе показывает. — Карина захлопала своими пушистыми черными ресницами, а я, кажется, начала дрожать.

— Там написано три плюс. Понимаешь? Я никак не могу быть беременна три недели. Если я… — во рту пересохло, я даже чисто гипотетически не могла произнести это словосочетание вслух. Да я и про себя его даже произнести не могла! — Если я вдруг что, то срок был бы больше, намного больше. Недель шесть, не меньше.

— Олесь, ты чего? Будь у тебя хоть двенадцать недель, тест бы все равно написал три плюс. Он же для раннего определения, там и вариантов-то всего ничего. — Подруга начала загибать пальцы: — Одна-две, две-три и три плюс, — она еще что-то говорила, а я смотрела на ее тонкие пальцы с красным гель-лаком на коротких ногтях и думала. 

Какого черта? 

Никогда не любила красный цвет, но в тот вечер именно он меня и привлек. Я сама подсела за столик к красивому брюнету в поло приглушенно-красного цвета. На вид ему было около тридцати, слегка небритый, с цепким взглядом, твердой линией подбородка и упрямо поджатыми губами. Весь его вид говорил о том, что он не желает ни с кем общаться. Но его поло… Я не смогла устоять. Мужчины нечасто носили такой цвет, и еще реже они выбирали его правильно. Этому загорелому смуглому брюнету однозначно шла его дорогая одежда. Поло было сшито из первоклассного льна, это я оценила, когда нагло стаскивала вещь с Глеба. К тому моменту, как мы оказались в гостинице, он успел представиться. Менеджер среднего звена, который устал после выкрутасов большого директора и зашел отдохнуть в ближайший бар. 

Менеджер среднего звена оказался потрясающим любовником — настолько, что защита не выдержала нашего страстного напора и порвалась. Я пообещала выпить специальные таблетки, успокоив этим мужчину как раз в тот момент, когда собирала с пола нашу разбросанную одежду. На вещи из красного льна сзади, сразу под воротничком, красовалась вышитая надпись Brioni. «Вот тебе и менеджер среднего звена», — отстраненно подумала я и поспешила оставить мужчину одного. С Маришей сидела Карина, но все же оставлять дочь на целую ночь было для меня слишком.

Еще слишком для меня стало найти в интернете цену на ту самую футболку-поло — сорок две тысячи рублей. Пятьсот двадцать евро. Я почти захотела стать менеджером среднего звена, но так и не выпила специальные таблетки. Я их купила. Прочитала инструкцию и целые сутки никак не могла решиться. Ведь пришлось бы отстранить Маришу от груди почти на двадцать четыре часа. 

Я не представляла: как? 

Как можно не дать ей молочка, когда она просит и когда оно ей так необходимо. Проплакав полдня, я закопала таблетки поглубже в аптечку, решив, что ничего страшного не случится. Ведь я кормила Марину грудью, а значит, моя маленькая слабость обойдется.

Не обошлась.

Я беременна. Опять. 

Накрыла лицо ладонями и разрыдалась — кажется, только в этот момент до меня окончательно дошло, что ребенок уже есть и этого никак не изменить, остается лишь смириться и принять. 

Сквозь собственные громкие рыдания я услышала вопль и тут же подняла с пола дочь, прижала ее к груди и попыталась успокоить, но ни черта у меня не получалось, потому что меня саму трясло от рыданий. Я пыталась заглушить всхлипы, но слезы текли, не останавливаясь.

— Тише, тише, маленькая — прошептала дрожащими и солеными от слез губами, — Все хорошо, мама больше не плачет. Все-все, — начала целовать ее в макушку, успокаивая, и почувствовала, как к нам подошла Карина. Подруга обняла нас. 

— Ну хватит ныть, чего вы, — произнесла она, сама при этом всхлипывая. — Не знаю, как вы, а я пацана хочу. Морковочка-то у нас уже есть.

Глава 4