Провал операции "Z"

Он очень красиво, чисто по-французски выговаривает слово «голубь» – «пижон», с очень хорошо поставленным назальным "о". То скорее он сам пижон. Ах, бедный, несчастный человек! Иметь счет в банке выше Гималаев и быть рогоносцем! Более того, его не слушаются, ему не подчиняются и угрожают! Так ведь призадумаешься: а может, лучше не быть миллиардером, а работать слесарем-сантехником? По крайней мере, уходя из квартиры клиентов и забыв выключить газ, не умрешь от отравления и уж точно не будешь оплачивать счет за газ!

– Вы не пробовали связаться с вашими самолетами и кораблями по радио? Он опускает глаза.

– Радио не работает.

Вот это крепко! Если нам объявят, что на острове бубонная чума, то останется только ждать похоронной команды – а когда она еще сюда заявится!

– Как это – радио не работает?

– Какой-то саботажник испортил радиостанцию сегодня после обеда.

У меня легкое жжение в области желудка. Ух, как это все неприятно, мои дорогие, очень неприятно!

– То есть вы хотите сказать, господин Окакис, мы отрезаны от мира?

– Вот именно!

Я в задумчивости тру нос. У меня это символ высокой концентрации мыслительного процесса.

– Эквадорская полиция, полагаю, будет обеспокоена молчанием вашей радиостанции и поспешит нам на помощь?

Он опять опускает глаза и вздыхает, будто заглянул себе в трусы и обнаружил, что все по-прежнему – с ноготок.

– Никогда себе не прощу, дорогой друг, но я отдал распоряжение поддерживать постоянную связь с полицией только с завтрашнего дня!

Вот тут меня охватывает сильная ярость.

– Что за бредовая идея!

– Сегодня вечером намечаются увеселения с фейерверком, и я не хотел, чтобы полиция совала сюда нос.

– Простите, господин Окакис, но здесь вы поступили, мягко выражаясь, несколько легкомысленно...

– Я знаю.

Еще бы он теперь не знал! Я выпрыгиваю из кровати. Вполне возможно, у меня в настоящий момент отупевший вид, но второй стакан виски должен все расставить по своим местам.

– Как по-вашему, – спрашиваю я, – из-за чего все это происходит?

– Вот именно, я сам задаю себе тот же вопрос! Подобный поворот событий меня очень волнует. Я совершенно не понимаю...

Но нам не дано закончить обмен мнениями. Страшный вопль, похожий на тот, что я слышал утром, заставляет нас оцепенеть. Мы молча смотрим друг на друга.

– Что такое? – бормочет хозяин дома. Я выбегаю на балкон и через несколько балконов от себя вижу Берю.

– Ты слышал, Толстяк?

– Еще как! Это где-то совсем рядом! Может, даже из соседней комнаты. Подожди, пойду посмотрю.

Он перепрыгивает через перила с такой легкостью, что диву даешься, учитывая его габариты, залезает на соседний балкон, и в этот момент мы слышим новый душераздирающий крик, разрывающий вечернюю тишину.

– Кому-то перерезали глотку, – трясется всем телом Окакис.

– У меня такое же впечатление! Радостная физиономия Толстяка вновь появляется над перилами. Он смеется, и от смеха трясется половина дома.

– Ты не представляешь... как это... о ком, нет, скорее, о чем идет речь! – старается он литературно сформулировать созревшую в его чердаке немудрящую мысль.

– Говори давай!

– Там принц Салим Бен-Зини!

– Что с ним стряслось?

– Он бреется! Но из-за религиозных убеждений оперирует шикарной боевой саблей. Если б ты видел его старания! Когда-нибудь он обнаружит свою башку в рукомойнике, как пить дать!

Выяснив причину душераздирающего крика и успокоившись, мы с Окакисом возвращаемся к нашим баранам.

– Когда мы должны собраться за столом? – спрашиваю я.

– Примерно через час.

– Тогда возьмите мощный электрический фонарь и пошли вместе на пляж – я вам кое-что покажу. – Затем зову Берю: – Эй, Толстяк, я тебе предлагаю сделать небольшой моцион в качестве аперитива перед едой. Пошли на берег моря.

– Опять! – недовольно бурчит мой верный помощник.

– Вижу, ты в восторге от моего приглашения, дорогой друг!

– Только приглядел себе одну горничную... Ты же сам говорил, чтобы я ездил в путешествия без прислуги!

– Ладно, успеешь еще. Оденься, а то вечером прохладно!

По дороге я рассказываю Окакису о своей утренней находке.

– Мертвец в сетке! – захлебывается он. – О, какой кошмар!

– Заметьте, парень пролежал на дне довольно долго.

– Почему же вы мне не сказали об этом раньше?

– По той же причине, по которой вы не оповестили эквадорскую полицию, господин Окакис. Не хотелось омрачать такой прекрасный денек!

Спустившись на пляж, мы подходим к подножию скал, сложенных вручную из настоящих кораллов, где я припрятал свою драгоценную находку. Освободить труп от камней и песка – дело одной минуты. Разворачиваю сетку и показываю завернутые в нее останки. Луна светит как прожектор. Даже наш электрический фонарь не нужен. Окакис склоняется над скелетом, вернее над набором костей, и корчит рожу.

– Я, конечно, не прошу вас опознать тело... – говорю я ему интимным голосом.

– Да уж, тут нужно быть настоящим физиономистом! – отвечает миллиардер, но в ту же секунду подпрыгивает и направляет свет на череп умершего. – Но я знаю, кто это!