- Ну наконец! - вздыхает Антигона. Ах, как приятно слышать такой нежный вздох! Оркестр меняет пластинку - начинает наигрывать самбу. Такой танец мог бы произвести фурор в маленьком кафе на Монмартре - люди бы с ума сошли! Называется просто: "Танцуй самбу!" Начинается с ля-ля, ля-ля и кончается примерно тем же, что в принципе разрешено цензурой.
- Послушайте, моя милая Антигона, - стараюсь я пропеть в ритме танца, - расскажите мне о своей мачехе...
Она делает такую паузу, будто фильм оборвался. Удивление читается на ее лице так же четко, как название фильма на фронтоне "Колизея" .
- Странный вопрос! - выдавливает из себя дорогое во всех отношениях дитя.
- У меня впечатление, будто вы ее совсем не любите! Я прав?
- Действительно, - соглашается она. - Но, думаю, все дети, чей отец женится вторым браком на женщине почти их возраста, испытывают подобную неприязнь, не так ли?
- Покушение на вашего брата, случившееся только что, произвело на вас сильное впечатление?
Она робко бросает взгляд на меня, и тут ее несет.
- Да! Она виновата во всем! Но как предупредить отца? Он от нее без ума. Поскольку она боялась ехать сюда, он дошел до того, что . оплатил ее личных телохранителей, чтоб те не отходили от нее ни на шаг.
На этот раз единственный и любимый сын своей матери Фелиции перестает танцевать.
- Телохранителей? - вскрикиваю я. Бог мой, ну конечно же! Примерно в том же духе восклицает комиссар Коломбо в знаменитом сериале об интеллектуальных возможностях полиции, когда считает, что очередная серия и так достаточно затянулась и пора объявить о развязке.
Ведь Экзема позвала на помощь своих качков, дав им понять, что я ей угрожаю! Ах, бедные ребята!
- Они говорят по-французски?
- Кто?
- Ну эти телохранители?
Антигона прыскает со смеху.
- Да нет же! Они курды.
Надо срочно сообщить новость Глории. Вот у нее вытянется лицо, когда она узнает, что замочила честных людей.
Мы продолжаем отплясывать самбу. Никогда еще не присутствовал на подобных вечерах! Монархов - битком! Все такие манерные, кланяются, делают реверансы, стучат ножкой. И одновременно танцуют. А между танцами идут смотреть, как кто-то умирает. Потрясающе! Античный мир! Рим времен Цезарей!
- Мы можем увидеться во Франции? - спрашивает меня Антигона.
- С превеликой радостью, милая девочка.
Когда мы в темпе проходим за колонной, я решаю воспользоваться случаем и клею ей поцелуй в стиле экспрессо, как кофе, горячий! Она краснеет, но не манерничает и не сопротивляется. Воспитанная девочка. Несмотря на огромные деньги, она очень мила.
Все имеет свой конец, даже самба. Наш танец, как я вам говорил выше, заканчивается на двух ля-ля, ля-ля.
Музыканты хотят устроить себе небольшой перекур, но в это время происходит новое событие. Толстяк выходит на середину зала и, привлекая к себе внимание, хлопает в ладоши, так что стекла дрожат. Я немного обеспокоен, как бы Берю опять чего не выкинул.
- Короли и королевы, заместители королев и принцы, президенты и президентши, - атакует он с ходу. - С целью немного разнообразить меню и не обращая внимания на знаки господина профессора В. Кюветта, воображающего, будто он в автобусе и хочет выйти на остановке по требованию, я вам сейчас оглашу одну новость. Присутствующая здесь мадам Ла Кавале, с которой я только что имел честь общаться, нашла красивым мой голос в тембре баритон-бас с субтитрами и решила спеть со мной дуэтом, то есть я и она. Совершенно случайно она также знает мою любимую песню, я бы сказал, гимн о каторжниках. Так вот, она их знает на ихнем, итальянском, но на это наплевать, поскольку, как известно, ноты как свисток паровоза - интернациональны! Если вы не против пения в принципе, мы вам тут сейчас сбацаем быстренько, как на газу. Прошу вас всех вместе подтягивать куплет, значит, хором. Я вам покажу где! Если не знаете слова, тогда можете петь тра-ля-ля, но музыкально, ясно?
С некоторым недоверием, но тем не менее охотно, ради разнообразия, гости соглашаются. Папаша Окакис даже провозглашает такую мысль вполне достойной. Он отдает распоряжение подтащить рояль в центр зала. Несчастный вдовец - он еще ни о чем не знает! Я вижу, как он глазами ищет свою супругу. Возможно, он думает, что она пошла проверить состояние Гомера. Ух, что начнется, когда обнаружат сразу три трупа, - все начнет бурлить, как в кастрюле, можете поверить мне на слово! Придется вызывать полицию с дубинками, чтобы погасить панику. А когда коронованные гости узнают, что остров отрезан напрочь от остального мира, тут - о-ля-ля! - придется подносить к их августейшим носам нашатырь, дабы очухались. Но пока все чинно благородно.
Слуги поднимают капот рояля, чтоб двигатель не грелся. Один из них чистит молоточки и клапаны пастой "Сигнал", другой натирает педали газа и сцепления кожей зомби. Словом, инструмент к запуску готов.