Процент соответствия

Илька задумался. Алим отделился от шалота и огляделся. Четыре кула с пограничниками шли чуть выше и на полкорпуса сзади. Ригла беседовала о чем-то с Ардиной. Корпен собрал вокруг себя девушек с жекторами и рассказывал анекдоты. Инога внимательно слушала Фалина – толкового парнишку с сонаром. Атран показывал дорогу водителю. Илька решил судьбу сухопутного кула и приставал к двум местным инфорам.

Один шалот, четыре кула, бойцы-пограничники, инфоры, специалисты широкого профиля – такой экспедиции по силам самые сложные задачи. Почему же Атран отмалчивается и так скептически настроен?

Вот он, любуйся, – широким жестом Атран указал вперед, в непроглядную темноту. – Арлина, поступаешь в распоряжение Алима.

– Слушаюсь, шеф! – звонко отрапортовала девушка с жектором. И села на нижнее пятно ученого. – Посветить?

– Лучше показать. И рассказать. (Алим втайне позавидовал дисциплинированности испытателей Атрана.)

– Мы назвали это ракушкой Эскара. Хотя никакая она не ракушка. Видите?

– Нет.

– Воспользуйтесь моими глазами. Днем светлее будет. Жектором я ее осветить не могу, слишком большая.

Алим наконец-то понял, что перед ним не холм на дне, а тот самый загадочный артефакт.

– Атран об него зубы обломал, – рассказывала девушка. – Ничто его не берет. Ни камень, ни кислоты. Фалин у геологов камнедробилку выпросил, сюда привез. Так бедняга собственной кислотой чуть не отравилась. А на поверхности ракушки – ни следа. Даже помутнения не осталось. Тогда мы поселили здесь колонию моллюсков-бурильщиков. Они в камне норы бурят. А тут за четверть года – ничего... Вы о кристаллах и кристаллических решетках слышали?

– Да, я знаком с докладом «О тонком строении вещества».

– Орель где-то раскопал статистику, что чем прочнее и тверже вещество, тем выше в нем скорость звука. Ну, это не всегда так, а тенденция. Так вот, в ракушке скорость звука самая высокая в мире! Больше пяти километров в секунду. В общем, все сходится на том, что ничего мы о ней не узнаем. Геологам, чтоб все стало ясно и понятно, нужно кусочек отколупнуть. Ан – опаньки! Никакая сила ее не берет. Ни вкуса, ни запаха. Орель говорит, что вкус и запах – это тоже эффекты тонкого строения. Частички вещества отрываются и нам на язык попадают. А раз ничего не отрывается – то и не пахнет...

– Совсем-совсем?

– Ну-у... Был случай... Устроила она нам переживание. Кто-то сказал, что она пукнула. Выдала облако вонючей горькой пакости. Но потом Атран сказал, что это могла быть вовсе не она. Что, мол, под ней газы скопились и вдоль ее края на поверхность вырвались. Может, он и прав.

Алим прижался к гладкой блестящей поверхности, напряг слух. Вроде бы, услышал какие-то щелчки. А может, показалось. Вокруг спорили, царапали и стучали камнями ученые, мурлыкала песенку без слов Анта, светя Атрану, пыхтел Корпен. Не лучшие условия для тонких наблюдений.

– Да живая она, живая, – усмехнулась Арлина. – Может, не в нашем понимании живая, но не мертвая. Фалин специальный инструмент вырастил – большое такое ухо. Мы все слушали, что-то там шебуршится. Тысячи лет она здесь лежит – и все не сдохла.

– Дядя Атран, а эти здесь часто ходят? – донесся издалека голос Ильки.

– Кто?

– Креветки. Здоровенные! Я таких не видел.

Алим пропустил бы слова Ильки мимо ушей – парнишка много чего не видел, но Атран заинтересовался. Арлина тоже заинтересовалась. И упорхнула... Вместе с жектором... Ждать в сумраке, с трудом различая контуры ближайших предметов, скучно и страшновато. Алим хмыкнул и поспешил за удаляющимся конусом света.

Восемь или девять довольно крупных лангустов, выстроившись цепочкой, целеустремленно двигались к артефакту. Алим прикинул расстояние – идти им оставалось метров сто-сто пятьдесят – и послал Арлину за остальными. Вскоре все ганоиды собрались неподалеку.

– Лангусты иногда ходят колонной, – сообщил Корпен. – Но я не слышал, чтоб их караваны встречали на такой глубине.

– Там, откуда они идут, еще глубже! – встрял Илька.

– Кто-нибудь выяснял, куда они строем ходят? – задал вопрос Атран. И не услышал ответа. Смущенные инфоры поглядывали друг на друга.

– Ты думаешь, есть другие ракушки? – развернулась к мужу Анта.

Цепочка лангустов тем временем продолжала движение, не обращая внимания ни на лучи жекторов, ни на ганоидов, паривших над ними.

Если ракушка откроет им створку, может, имеет смысл шмыгнуть внутрь? – задумался Алим. – Но пролезу ли я в щелку для лангустов? И что я увижу в темноте?

Он покосился на Арлину. На нижнем пятне девушки уже висел Илька. Судя по жестикуляции, мыслеречью убеждал в чем-то испытательницу.

Теряю хватку, – мимолетно взгрустнул Алим, пристроившись за Илькой. Чтоб в нужный момент схватить паренька за заднюю рук-ку, сдернуть с пятна и... Самому занять его место? Оглянулся на окружающих. Атран слился с Антой, Ригла тоже держала за рук-ку девушку с жектором. И Фалин шептался о чем-то с испытательницей.

У входа может получиться куча-мала, – оценил ситуацию Алим. Может, мы и есть та пища, которой питается этот моллюск-переросток? Он только ракушку откроет, мы сами в рот лезем... Добровольно и с песнями.