Протокол «Сигма»

Они с братом были втиснуты в запертый, наглухо закрытый товарный вагон; они были плотно сжаты телами других людей, невыносимо горячими, дурно пахнувшими, потому что никто из заключенных не мылся уже много дней. Он был не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Вскоре он вышел наружу, и следующее, что он осознал, было то, что они оказались в каком-то другом месте, снова в толпе заключенных, ходячих скелетов с остриженными наголо головами. Но Питер выглядел довольным, потому что ему наконец-то позволят принять душ, и что из того, что это общий душ. А Бен был охвачен паникой, потому что он знал. Неведомо откуда, но он знал. Он попытался закричать: “Питер! Нет! Это — не душ, это — газовая камера! Не ходи туда! Это газовая камера!” Но он не мог издать ни звука. Все остальные стояли рядом, словно зомби, а Питер лишь смотрел на него, не отрывая глаз, и ничего не понимал. Заплакал младенец, а затем несколько молодых женщин. Он снова попробовал закричать, и опять у него ничего не вышло. Он ничего не соображал от ужаса. Он чувствовал, что задыхается, как при приступе клаустрофобии. Он видел высоко поднятую голову брата, радовавшегося тому, что из леек сейчас хлынет вода. И в этот самый момент он услышал, как поворачивается ручка, затем ржавый протяжный скрип открывающихся клапанов, шипение газа. Он закричал: “Нет!”, открыл глаза и испуганно оглядел совершенно темную комнату.

Он медленно сел и прислушался. Никакого ржавого скрипа не было — это ему приснилось. Он находился в кабинете своего покойного брата и спал.

Но он действительно слышал шум, или это ему только приснилось?

Затем он услышал хлопок закрывающейся автомобильной двери.

Тут уже нельзя было ошибиться — другого такого звука на свете не существует. Причем это был большой автомобиль, возможно, грузовик. Или его “Рэнджровер”?

Он вскочил с кровати, нащупал фонарь, быстро натянул джинсы, сунул ноги в тапочки и надел кожаную куртку. Может быть, это Лизл зачем-то понадобилось влезть в “Рэнджровер”, скажем, что-то взять из него? Он на цыпочках подошел к ее спальне и приоткрыл дверь.

Она лежала в постели с закрытыми глазами и крепко спала.

О, боже. Это был кто-то посторонний. Кто-то находится около дома!

Он помчался к передней двери, схватил пистолет со столика, тихо приоткрыл дверь и осмотрел поляну, освещенную бледным светом неполной луны. Он не хотел включать фонарь, не хотел привлечь к себе внимание или насторожить того или тех, кто находился поблизости, кем бы они ни были.

А потом он услышал, как заработал стартер, и в следующую секунду взревел автомобильный мотор. Бен опрометью выскочил наружу, увидел “Рэнджровер”, стоявший на том же месте, и красные габаритные огни грузовика.

— Эй! — крикнул он, кинувшись к машине.

Грузовик мчался по узкой земляной дорожке на самой большой скорости, при которой еще можно было не опасаться деревьев. Бен побежал быстрее, держа пистолет в одной руке, а в другой стискивая длинный увесистый фонарь, словно эстафетную палочку на соревнованиях по легкой атлетике, проводившихся в колледже. Стоп-сигналы все удалялись, хотя он бежал изо всех сил, совершенно не замечая веток, яростно хлеставших его по лицу. Он был сейчас машиной, машиной для бега, он снова превратился в звезду беговой дорожки, и он не мог позволить этому грузовику уйти, и, несясь по разъезженной грунтовой дороге, на которую выходила тропа, ведущая от дома, он подумал: а не могли ли они услышать шум в хижине? Может быть, они собирались взломать дверь и ворваться внутрь, но их что-то напугало? И он бежал, напрягая все силы, бежал все быстрее и быстрее, а красные огни становились все меньше и меньше, и грузовик неумолимо удалялся от него, а потом он понял, что не сможет догнать его. Грузовик удрал. Он повернулся, направился шагом к хижине и тут внезапно вспомнил про “Рэнджровер”. Нужно попытаться догнать их на “Ровере”! Грузовик мог поехать только в одном из двух направлений, и он на своей мощной машине вполне мог рассчитывать на то, что сможет настичь его. Он снова перешел на бег, спеша попасть в дом, но вдруг его оглушило мощным взрывом, произошедшим прямо перед ним, в хижине, взрывом, который, подобно гигантской “римской свече”, окрасил ночное небо в оранжево-красный цвет, а потом он с ужасом увидел, что хижина яростно пылает, превратившись в огненный шар.

Глава 17

Вашингтон, округ Колумбия

Сумка с одеждой никак не закрывалась — одно из платьев Анны попало в зубцы “молнии”, и как раз в этот момент появилось такси и принялось нетерпеливо сигналить под окнами.

— Иду, иду, — простонала она. — Успокойтесь.

Она снова дернула “молнию”, но безуспешно. Зазвонил телефон. “О, Боже мой!”

Она пыталась попасть в Национальный аэропорт имени Рейгана, чтобы успеть на вечерний рейс в Цюрих, но уже опаздывала. Подходить к телефону не было времени. Пусть звонящий оставит сообщение на автоответчике, решила было она, но затем все же сняла трубку.