Протокол «Сигма»

— Мы найдем других прогериков, — спокойно сказал Ленц, щелкая тумблерами, — да и запас юных беженцев у нас неограничен — ведь в мире непрерывно идут какие-нибудь войны. — Эта мысль, казалось, забавляла его.

Мигающие красные огни погасли. Группа детей-беженцев играла около высоких железных ворот. Один из них повернулся и замер — очевидно, заметил, что красных огней больше нет.

Второй подошел к воротам и толкнул створку.

Ворота медленно раскрылись.

Ребенок настороженной, скованной походкой прошел через ворота и оглянулся назад, подзывая к себе других. Еще один медленно прошел через ворота к свободе и присоединился к нему. Эти двое, казалось, что-то кричали остальным, хотя звука слышно не было.

Их примеру последовали еще несколько детей. Изможденная девочка со свалявшимися курчавыми волосами. Еще один, совсем маленький мальчик.

И другие дети.

В следующее мгновение началась суета. Дети, отталкивая друг друга, кинулись за ворота.

Ленц с непроницаемым лицом следил за происходившим на экране монитора. Анна не сводила с него глаз; “узи” был все так же направлен на него.

На другом экране дверь в детскую палату (а может быть, камеру?) была широко открыта. Медсестра, боязливо оглядываясь по сторонам, выводила детей наружу.

— Итак, они убегают, — констатировал Ленц. — Но вам самим это будет не так легко сделать. Сорок восемь охранников проинструктированы стрелять в любых посторонних, которые только попадутся им на глаза. Вам не удастся выйти отсюда. — Он протянул руку к большой, помпезно отделанной бронзовой лампе, словно хотел включить ее, и Бен сразу насторожился: он был уверен, что Ленц хочет схватить лампу и швырнуть ее в Анну. Но вместо этого Ленц быстрым движением сдвинул в сторону часть пьедестала и выхватил маленький продолговатый предмет, который тут же направил на Бена. Это оказался компактный, покрытый бронзовыми украшениями пистолет, с поразительным искусством замаскированный под деталь лампы.

— Бросьте! — крикнула Анна.

Бен находился в нескольких футах от Анны, и Ленц не мог взять на прицел сразу обоих.

— Я предлагаю вам немедленно положить ваше оружие, — ответил он. — В таком случае никто не пострадает.

— Я так не думаю, — сказала Анна. — У нас с вами несколько разный уровень подготовки.

Ленца ее слова, похоже, нисколько не встревожили.

— Видите ли, если вы начнете стрелять в меня, то ваш друг, присутствующий здесь, тоже будет убит, — вежливым, почти ласковым тоном произнес он. — Так что вы должны спросить себя, насколько важно для вас убить меня — стоит ли игра свеч.

— Бросьте эту чертову игрушку, — потребовала Анна, хотя Бен хорошо видел, что предмет, который Ленц держал в руке, игрушкой как раз не был.

— Даже если вам удастся убить меня, вы все равно ничего не измените. Моя работа продолжится и без меня. А вот ваш друг Бенджамин будет бесповоротно мертв.

— Нет! — раздался хриплый крик. Это был старческий голос.

Ленц резко повернул голову.

— Lassen Sie ihn los! Lassen Sie meinen Sohn los![83] — И по-английски: — Отпустите его! Отпустите моего сына!

Голос донесся из скрытого в густой тени угла огромной комнаты. Ленц повернул было оружие на голос, но тут же, видимо, передумал и снова наставил его на Бена.

— Отпустите моего сына! — повторил голос.

В густом полумраке Бен с трудом различил лишь контуры сидящего человека.

Его отец. И он тоже держал в руке пистолет.

На мгновение Бен лишился дара речи.

В первый момент он подумал, что это странная игра сумеречного освещения, снова взглянул в угол и понял: увиденное им — реальность.

— Отпустите их обоих, — несколько тише потребовал Макс.

— Ах, Макс, мой друг! — громким сердечным голосом воскликнул Ленц. — Может быть, вы сумеете втолковать этой парочке, что к чему.

— Хватит убийств, — потребовал Макс. — Хватит кровопролития. Всему этому пришел конец.

Ленц напрягся.

— Вы старый дурак! — ответил он.

— Вы правы, — согласился Макс. Он оставался на месте, и его оружие было все так же направлено на Ленца. — И в молодости я тоже был дураком. Вы обманывали меня тогда точно так же, как теперь. Всю жизнь я провел в страхе перед вами и вашими людьми. Ваши угрозы. Ваш шантаж. — Он повысил срывающийся от гнева голос. — Что бы я ни создал, кем бы я ни стал — вы всегда стояли у меня за спиной.

— Вы можете опустить оружие, мой друг, — мягко проговорил Ленц. Его пистолет был все еще направлен на Бена, но ему потребовалась лишь доля секунды, чтобы прицелиться в Макса.

“Я могу сбить его, повалить на пол, — подумал Бен. — Пусть только он еще раз отвлечется”.

А Макс продолжал говорить, как будто не слышал этих слов, как будто в комнате не было никого, кроме него самого и Ленца.